заседания Экспертного совета по законодательству  о государственно-частном партнерстве Комитета Государственной Думы по экономической политике и предпринимательству

Здание Государственной Думы. Зал 830.
22 июня 2009 года. 15 часов.

Председательствующий. Начинаем. Время ровно три часа. Добрый день, уважаемые коллеги. Лучше начать вовремя. Я думаю, что коллеги, которые придут попозже или опаздывают по какой-то причине, по ходу подключатся.
Рад приветствовать вас, уважаемые коллеги, члены Экспертного совета на очередном нашем заседании Экспертного совета. Это третье наше очередное заседание. И в первую очередь хочу поблагодарить вас всех, кто пришел, за то, что вы принимаете участие на этом важном заседании для всех нас. Согласно регистрации, как мне сказали, кворум есть с учетом ещё доверенностей. И мы можем приступить к работе.
На повестке дня, уважаемые коллеги, у нас три вопроса. Если быть ещё более конкретным, два важных вопроса, третий вопрос с выездом. В заседании нашего Экспертного совета должны были принять ещё участие двое моих коллег из комитета по экономической политике, два депутата - Семенов и Черкасов. И также, коллеги, разрешите представить Мишеля Нузбаунера  - начальника отдела правовой реформы Европейского банка реконструкции и развития.
Как я уже сказал, у нас два разных вопроса. Первый вопрос  - законодательное обеспечение государственно-частного партнерства в реализации инвестиционных проектов в контексте развития прямых соглашений. Второй вопрос, тоже очень важный, - о проекте федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "О концессионных соглашениях", внесенный депутатами Государственной Думы Шаккумом, Пановым, Юсуповым и Исаевым.
Есть ли у членов Экспертного совета возражения или дополнения к настоящей повестке дня? Нет. Тогда повестку дня утверждаем и, как и принято на всех заседаниях, как мы с вами договаривались, вначале мы должны отчитаться  за прошедшее заседание о принятых там решениях.
Позвольте мне вас проинформировать о том, что модельный закон о развитии регионального государственно-частного партнерства сформирован, как и мы с вами договаривались, в срок и в настоящее время проходит правовую экспертизу в Правовом управлении Государственной Думы. И как мне сказали, что в ближайшее время экспертиза завершится, будет заключение или рекомендации, мы с вами сможем дальше двигать этот вопрос или, точнее, разослать его уже регионам.
Два больших форума было. Первый форум - это в Санкт-Петербурге экономический форум, там был как раз "круглый стол" по развитию государственно-частного партнерства. Тоже были у коллег вопросы и не только на "круглом столе", когда же будет этот модельный закон. И 17-18-го проходила международная конференция в Чебоксарах, я там как раз выступил и на "круглом столе" тоже было много вопросов, когда будет этот закон завершён и разослан, как рекомендации, субъектам Российской Федерации.
Но второй у нас была рабочая группа, которая работала по гармонизации законов, законодательства России к государственно-частному партнёрству. И были у нас общие рекомендации.
В этой части тоже идёт, как мне вот сказали, по плану. И вот на повестке дня два вопроса тоже являются как бы частью выполнения принятых нами с вами решений.
Таким образом, переходим к рассмотрению первого вопроса - законодательное обеспечение государственно-частного партнёрства в реализации инвестиционных проектов в контексте развития прямых соглашений.
Здесь предлагается следующий порядок рассмотрения данного вопроса.
В связи с тем, что процессы подготовки данного вопроса была образована рабочая группа, в состав которой вошли специалисты, ведущие специалисты Европейского банка реконструкции и развития.
Вначале я предлагаю предоставить возможность выступить Алексею Алексеевичу Звереву, Наталье Владимировне Ханшинковой и Дьямовой Олесе Викторовне. Затем, коллеги, предоставим возможность высказаться всем желающим. И после примем решение.
Принимается такой порядок?
Тогда, пожалуйста, слово предоставляется Алексею Алексеевичу Звереву - старшему юридическому советнику ЕБРР.
Зверев А.А. Большое спасибо.
Уважаемый господин председательствующий, коллеги, дамы и господа!
Сегодня мы рассматриваем вопрос, который является, на наш взгляд, краеугольным в успешном претворении проектов на основе государственно-частного партнёрства. Это прямые соглашения между концедентом и финансирующими учреждениями.
Готовясь к презентации по этому вопросу, я думал, как построить своё выступление.
Мне показалось, что экспертов не нужно убеждать в необходимости введения в законодательство прямого регулирования, прямых соглашений. А вот политиков, депутатов, которые здесь присутствуют, вот кого, в первую очередь, мне кажется, придётся поубеждать в том, что принятие такого рода мер просто необходимо.
И я позволю себе начать с того, что проиллюстрирую такие тезисы с помощью примера, сошлюсь на исследование, которое проводило некоторое время назад совместно управление ведущего экономиста - Европейского банка реконструкции и развития с учёными Кембриджского университета.
Тогда составили опросник и опросили тысячу инвесторов. Причём в опроснике принимали участие как владельцы крупнейших пакетов акций, так и менеджеры крупнейших компаний.
Им было предложено ответить на вопросы: какие риски, с их точки зрения, являются наиболее серьёзными и наиболее влиятельными при принятии решения о финансировании того или иного проекта, об инвестициях в ту или иную страну.
Риски были выделены в различные группы. Туда входили как политические риски, так и макроэкономические риски, валютные риски, такие риски, связанные с забастовками, то есть: рабочий коллектив, профсоюзы и так далее, с соблюдением прав трудящихся и, естественно, правовые, регулятивные риски и так далее, и так далее.
И что было, в общем-то, довольно неожиданно и удивительно, с точки зрения, тех, кто разрабатывал такого рода вопросы - это то, что по всем группам стран. Когда сделали выводы и привели воедино таблицу с результатами как в странах с высокими рисками, так и в странах с низкими рисками, самым первостепенным фактором, на который инвесторы обращают внимание - это юридические, правовые, регулятивные риски.
Почему я об этом говорю именно сейчас, именно сегодня? Это неслучайно, это связано с тем, что мы находимся с Думе. В Думе, как известно, рождаются, или продвигаются те или иные поправки в законодательство. На сегодняшний день заключений прямого соглашения между концедентом и финансирующими учреждениями в российском законодательстве не предусмотрено. Между тем, риски инвестора и стоимость проекта находится в прямо пропорциональной зависимости. Иными словами, чем выше риски инвестора, тем дороже стоимость проекта.
Формулу экономической сути законодательного пробела можно сформулировать, таким образом, условно говоря, отсутствие прямого регулирования в законодательстве прямых соглашений и в практике заключения таких соглашений, создаёт неопределённость, юридическую неопределённость для инвесторов, повышает риски для финансирующих учреждений, что в результате неизбежно ведёт к удорожанию проектов.
Причём необходимо представлять, что удорожание проектов - это не только фактор, влияющий на кредиторов, влияющий на сам проект, но это и фактор, который необходимо рассматривать и концеденту самому, то есть: государству, муниципалитету. Потому что, в конечном итоге, мы говорим о предоставлении услуг населению. То есть, соответственно, повышая стоимость проекта, повышаются тарифы, повышается стоимость услуг населению.
Почему? По сути, смысл прямого соглашения - это предоставление финансирующим организациям права на прямое управление в случае несоблюдения концессионером условий договора, в случае риска расторжения договора досрочного или в иных случаях. И введение такого прямого соглашения, простите, введение регулирования прямого соглашения и введение прямого управления должно обеспечить возможность продолжения реализации проекта, то есть бесперебойного снабжения. К примеру, водоснабжения, газоснабжения, теплоснабжения или бесперебойного продолжения того или иного проекта.
А также позволяет избежать выплаты концедентом значительных сумм компенсаций. Нормативно-правовая база должна разрешать и поощрять создание механизмов и процедур, обеспечивающих защиту прав финансирующих организаций, пакет гарантийных, обеспечительных и компенсационных мер.
Механизмы обеспечения играют центральную роль в том случае, когда проекты формируются на условиях проектного финансирования, скажем, в отличие от корпоративного финансирования. Почему? Потому что 80-90 процентов финансирования предоставляется не спонсором проекта, а предоставляется извне.  То есть привлечённое финансирование.
Естественно, кредиторы, финансирующие учреждение, кровно заинтересованы в том, чтобы обеспечить денежные потоки, обеспечить возврат вложенных средств.
В случае прекращения концессионного соглашения, прекращаются и денежные потоки. Именно поэтому и необходимо ввести прямое соглашение между концедентом и финансирующей организацией, которая предусматривала бы бесперебойное выполнение проекта, которая предусматривала бы и компенсационные меры, и обеспечительные меры, и предусматривала бы возможность введения прямого управления со стороны финансирующих учреждений.
Ну что такое бесперебойность? Представим себе какой-нибудь проект - водоснабжение или теплоснабжение, или бесперебойность движения транспорта. Наверное, для того, чтобы проиллюстрировать что-то, лучше обратиться к примерам.
Мне очень понравился довольно неожиданный пример, который приводился генеральным директором Международного агентства транспорта, Международного агентства дорожного транспорта в отношении спецификации требований по проекту Афинской обводной автомагистрали. Там было заложено, что концессионер обязан обеспечить бесперебойное движение автотранспорта и в случае возникновения автопробки или  аварии, то есть дорожно-транспортного происшествия, полосы обязаны были очистить в течение четырёх минут.
Мне кажется, такие примеры заслуживают особого внимания, могут они показаться в какой-то степени нереальными, но тем не менее для того, чтобы они были приближены к жизни и выполнялись на практике, для этого необходим целый-целый пакет мер, чтобы обеспечить выполнение своих обязательств и концедентом, и концессионерам. И введение прямого управления со стороны кредиторов, как это нестранно звучит, имеет прямое отношение именно и к этому примеру, когда все стараются и выполняют свои функции надлежащим образом, то в течение четырёх минут вполне возможно расчистить, оказывается, и пробки, и последствия дорожно-транспортного происшествия.
Я бы хотел также зачитать буквально один абзац из рекомендаций Комиссии ООН по международному торговому праву. В этой рекомендации комиссия ООН - ... говорит о том, что концессионер должен нести ответственность за мобилизацию средств необходимых для сооружения и эксплуатации объектов инфраструктуры, и в этих целях он должен обладать правом обеспечивать любое финансирование, требующееся для проекта, с помощью создания обеспечительных интересов в любой его стадии, для любой собственности, в том числе залога акций проектной компании, залога поступлений и дебиторской задолженности из концессии или любого другого уместного обеспечения, без ущерба для действия любых норм права, которые могут запрещать создание обеспечительных интересов в публичной собственности.
Таким образом, совершенно очевидна необходимость включения в законодательство Российской Федерации, в положение о заключении прямых соглашений между финансирующими учреждениями и концедентом, которые бы регулировали и вводили возможность как прямого управления, так и залогов прав концессионера по концессионному соглашению, а также право финансирующих организаций заменить концессионера на любом этапе проекта путём уступки прав требований и перевода долга по концессионному соглашению, что на сегодняшний день не предусмотрено, во всяком случае, ограничено определёнными стадиями проекта.
Примерный перечень элементов прямого соглашения приведён в материалах, которые разосланы участникам сегодняшнего заседания. Я, пожалуй, не буду на них сейчас останавливаться. Тем более что у нас  предусмотрено выступление представителя юридической фирмы "Фрешфилдс" по данному вопросу.
И я предлагаю членам экспертного совета рассмотреть и одобрить предложение по внесению изменений в Федеральный закон "О концессионных соглашениях" и сопутствующие законодательные акты с целью содействия привлечению банковского финансирования для реализации концессионных проектов.
При этом пакет поправок должен предусматривать, в частности, возможность заключения между концедентом, концессионером и финансирующими организациями прямого соглашения, представляющего право финансирующим организациям, кредиторам ввести прямое управление, и изменить концессионера. Как, на каких условиях? Об этом необходимо подумать. В разных странах есть разный опыт.
Относительно конкурса, конечно, у меня есть свои соображения. Пока я не буду накалять обстановку. Понятно, что для финансирующих организаций конкурс в данном случае вряд ли приемлем.
Далее. Предусмотреть в таких предложениях по внесению изменений в законодательство открытый перечень вопросов, именно открытый, а не закрытый, которые должны регулироваться в прямых соглашениях. Но и крайне важный вопрос постольку, поскольку прямые соглашения предусматривают не только введение прямого управления, но и целый ряд обеспечительных мер. Это то, о чём мы говорим уже  очень долго, о чём мы говорили ещё до принятия в 2005 году самого закона, это снятие запрета  и ограничений на уступку прав требований и перевод долга концессионера на этапе строительства и распространения возможности залога на все этапы.
Вот, пожалуй, всё, что я хотел сказать. Спасибо за внимание.
Председательствующий. Спасибо, Алексей Алексеевич, за подробный доклад.
Коллеги, мы должны сейчас договориться о нашем регламенте. Я бы предложил, чтобы вот два вопроса нашей повестки дня мы успели рассмотреть в течение двух часов, исходя из этого, построить наши выступления. Я никого особо не ограничиваю, но просто важное и с тем, чтобы где-то около 17 часов закончить с учётом того, что, как уже было сказано, есть ещё одно мероприятие, о котором мы скажем дальше с выездом.
А сейчас, коллеги, слово предоставляется Наталье Владимировне. Она, как я уже говорил, директор по инфраструктуре энергетике, бизнес-группа Европейского банка реконструкции и развития по России.
Пожалуйста.
                       Н.В. Спасибо большое за возможность выступить по этому очень важному для нас вопросу.
И вот, если Алексей представляет здесь Правовой департамент Европейского банка, то я представляю банковский департамент, который как раз отвечает за финансирование проектов, в том числе государственно-частного партнёрства. И, в первую очередь, вот работая в России, для меня, конечно, чрезвычайно важно вот развитие законодательной базы, чтобы мы могли работать с проектами ГЧП в России.
А для Европейского банка, на самом деле, это очень важное направление, потому что, в принципе, наш мандат нацелен на то, чтобы мы финансировали как можно больше частный сектор, и продвигали рыночные реформы в странах, в которых мы работаем.
И поэтому модель государственного частного партнёрства чрезвычайно привлекательна. Мы уже активно работаем по тем проектам, которые вынесены на рынок, в том числе мы взяли на себя координацию всей группы международно-финансовых организаций по проектам "Пулково", по проекту "Дорога Москва-Санкт-Петербург". Проводим подготовительную работу с нашими коллегами и по возможному финансированию в дальнейшем Орловского тоннеля, надземного экспресса, сотрудничаем с дорогами России. И что, я считаю, очень важно уже финансируем государственное частное партнёрство в муниципальном секторе. Наши клиенты - это Росводоканал, это РКС, то есть компании, которые уже участвуют в государственных частных партнёрствах в форме долгосрочной аренды с инвестиционными обязательствами.
Конечно, огромный путь проделан со времени первых дискуссий, когда говорили о пользе или вреде участия частного сектора, о том, что такое государственное частное партнёрство. И вот за последние два года, особенно с выходом на рынок вот этих крупных транспортных проектов Санкт-Петербурга и федеральных дорог вот эти общие споры продвинулись совершенно конкретно на содержание соглашений ...., распределение рисков между государством и частными инвесторами  и требования кредиторов. И вот то, что Алексей сегодня говорил, это совершенно справедливо, что кредиторы, наверное, в этих проектах они как нигде, как ни в какой другой сфере играют огромную роль. Потому что на практике 70, 80, а иногда и 90 процентов средств на подобные проекты - это заёмные средства, то есть здесь именно кредиторы рискуют своими деньгами. Поэтому для того, чтобы привлечь такое финансирование, очень важно прислушиваться к тому, что необходимо кредиторам.
Но прежде чем немножко больше остановиться на ожиданиях кредиторов, мне хотелось бы пару слов сказать о новом контексте государственного частного партнёрства сейчас в России. Потому что, конечно, кризис очень сильно повлиял на именно востребованность этой модели и возможность финансирования этой модели во всём мире. Потому что, с одной стороны, это финансовое состояние и интерес инвесторов. Здесь, наверное, именно финансовое состояние - очень важный момент. Но при этом, конечно, радует, скажем, последний пример - конкурс "Пулково", что три претендента. Говорит о том,  что всё-таки интерес у инвесторов есть.
Наверное, более сложная проблема - это ограниченный доступ к долгосрочным кредитным ресурсам. Это мы видим везде и в такой ситуации, конечно, роль организаций таких, как Европейский банк реконструкции  и развития, Европейский инвестиционный банк очень сильно повысилась. Потому что мы готовы вкладывать свои деньги, готовы идти на этот риск. Но ограничены не только в принципе долгосрочные кредитные ресурсы, но, что очень важно для России, ограничены длинные рублёвые ресурсы для таких проектов. А имеющиеся рубли намного дороже, чем предполагалось, когда эти проекты готовились. Естественно, для проектов таких, как дорожные проекты или, скажем, муниципальные проекты, где выручка вся в рублях, вот этот валютный риск - это принципиальное препятствие. И в этой связи, конечно, очень важно осознавать, что вот эта матрица рисков, те риски, которые государство готово взять на себя, она должна корректироваться с учётом новых обстоятельств, в том числе необходимость принятия валютных рисков, иногда предоставление большей части финансирования, чем предполагалось раньше - это всё реальные потребности сегодняшнего дня.
И, наверное, самое главное, что мы видим в условиях кризиса, - это то, что очень сильно увеличилась конкуренция между странами и проектами за вот эти ограниченные денежные ресурсы, за ограниченных инвесторов. И вот это обострение конкуренции требует особой гибкости государства и особых усилий по разработке, по усовершенствованию законодательной базы с максимальным учётом международной практики. Потому что ограниченные средства пойдут именно туда, где кредиторы, где инвесторы чувствуют себя наиболее комфортно, наиболее защищённо.
Я буквально пару недель назад была на конференции в Санкт-Петербурге по транспорту, и там целый ряд выступающих приводил очень интересные цифры по поводу того, как именно вот эта конкуренция сейчас выглядит.
Скажем, один пример приводился, что вот если в Великобритании в целом, наверное, в последние десять лет в среднем закрывалось где-то больше 60 сделок государственно-частного партнёрства ежегодно, то в 2008 году это было всего 34 сделки. То есть в два раза меньше.
Уже в 2009 году, другой пример, если во всем мире с января по май 2009 года было закрыто 26 проектов. Это по сравнению с 72-мя на год раньше за этот же период времени. То есть это говорит о том, что в первую очередь вот эта ограниченность финансовых ресурсов она не позволяет тем проектам, хотели бы выйти на рынок, получить финансирование. И опять же на этой конференции представитель международной финансовой корпорации приводил цифры, что, наверное, по оценкам МФК и Всемирного банка, вот сейчас могут быть отложены прекращены из-за финансового кризиса уже существующие новые проекты на сумму где-то от 67 до 95 миллиардов долларов. То есть это огромная потребность, огромный спрос на инвесторов на кредитные ресурсы.
И, наверное, это ещё раз подчеркивает ту мысль, которую проводил Алексей,  что  совершенствование законодательной базы - это необходимое условие для того, чтобы именно добиться, чтобы эти ресурсы шли в первую очередь в Россию.
Вопросы обеспечения, я думаю, что наши коллеги из "Фрешпилд"-?, наверное, сегодня более подробно остановятся на том, что хотят видеть кредиторы в качестве обеспечения, но просто один комментарий. Конечно, тот факт, что сейчас во время строительства объектов невозможно переуступить права, а эта переуступка чрезвычайно необходима именно для того, чтобы кредитор при каких-то проблемах у концессионера мог привести нового концессионера или вступить в прямое управление, это очень нас беспокоит. Потому что именно процесс строительства - это самый уязвимый этап, это тот этап, когда мы несем самые большие риски. И вот это отсутствие реального обеспечения кроме как, наверное, залога акций, что на самом деле не то же самое и не даёт  то уверенности кредиторам, это большая проблема. И на самом деле в лучшем случае это приводит к тому, что наши кредитные ресурсы будут дороже, так как риски на этом этапе выше. А в худшем случае при оценке рисков некоторых проектов, возможно, кредиторы будут не готовы в принципе предоставлять средства.
Что касается прямого соглашения, как бы другой стороны, чрезвычайно важной, для того, чтобы, во-первых, подтвердить наши права на обеспечение, а, с другой стороны, разработать весь этот механизм вступления в прямое управление, механизм привлечения  при необходимости нового концессионера, да, это принципиально важный документ, который в нашей практике практически во всех странах он необходим и является как бы неотъемлемой частью вот этой модели государственно-частного партнёрства.
В этих проектах нет возможности на самом деле или взять в залог какие-то физические активы. Ну, а даже, если эти залоги возможны, чрезвычайно сложно эти активы реализовать. Поэтому, естественно, как кредитор мы будем в первую очередь заинтересованы в том, чтобы проект состоялся, и чтобы та выручка, на которую мы рассчитывали, когда давали средства, чтобы эта выручка зарабатывалась, поступала, и из неё нам выплачивались кредиты. Именно поэтому возможность попытаться спасти проект, если концессионер которого мы кредитуем, оказался, в общем, неспособным выполнить все свои обязательства, это для нас очень важно.
Что хочется подчеркнуть здесь. Что государственная сторона, концедент должен понимать, не только это даёт возможность концеденту не выплачивать компенсации, а наоборот, добиться того, что будет закончен проект, и кредитор получит средства из выручки от самого проекта. Но в то же самое время  вот это вот прямое соглашение оно же в принципе не накладывает каких-то дополнительных обязательства на концедента. Потому что  для нас важно?  Для нас важно, чтобы права, которые получил концессионер сейчас по своему концессионному соглашению, чтобы эти права мы могли или взять себе или могли передать другому концессионеру.
Естественно, другой концессионер должен отвечать всем требованиям, которые были предъявлены к первоначальному концессионеру. То есть, с точки зрения государства, здесь не требуется каких-то дополнительных финансовых вложений или каких-то дополнительных гарантий. Но очень важно, чтобы именно перед кредитором государство-концедент подтвердило свои обязательства.
Наверное, на этом я закончу, потому что сейчас Олеся, я думаю, будет намного более подробно вот эти юридические аспекты освещать. Просто ещё раз хотела бы подчеркнуть, что сейчас конкурируют с российскими проектами в Европе такие проекты, как "Дороги в Польше", "Дороги в Словакии", "Дорога М-3 в Венгрии", "Дороги в Боснии и в Монтенегро". То есть это все те проекты, которые давят на рынок и зовут к себе кредиторов. И поэтому чем быстрее будут данные изменения в законодательство проводиться, тем больше вероятность, что кредиторы будут себя чувствовать комфортно именно в России.
Председательствующий. Спасибо, Наталья Владимировна. Сейчас, как вы сказали, слово будет предоставлено Олесе Владимировне Диановой. Она является юристом международной юридической фирмы "Фрэндшелсбрукхауз Дерингер". Тема сообщения: прямые соглашения и международная практика, прямые соглашения в России. Пожалуйста.
Дианова О.В. Спасибо большое. Коллеги, спасибо за эту возможность выступить сегодня. И я хотела бы своё небольшое выступление разделить на три основных вопроса. Первое, я хотела бы немножко поподробнее рассказать о том, какая существует на сегодняшний день уже практика в России работы над прямыми соглашениями, и с какими сложностями сталкивается концедент на данном этапе.
Затем я хотела бы остановиться на особенностях структурирования прямых соглашений по российскому законодательству, потому что, как коллеги из ЭБРР сказали, первые попытки уже делаются, но я хотела бы просто обратить ваше внимание на то, с какими сложностями мы и представители государства сталкиваются при структурировании таких соглашений.
И, в-третьих, я немножко подробнее хотела бы остановиться на тех элементах прямого соглашения, которые необходимы для финансирующих организаций, и о том, какие существуют механизмы для совершенствования российского законодательства в данной сфере.
Представители ЭБРР уже подробно объяснили, почему очень важно, чтобы прямые соглашения были закреплены в российском законодательстве. Поскольку в принципе у нас, наверное, у всех уже есть понимание, что большинство крупных инфраструктурных проектов, которые реализовываются на основе государственно-частного партнёрства, не могут быть профинансированы без привлечения международного банковского финансировании.
Нам кажется, что очень важно, чтобы наша правовая система была настолько же привлекательной для международных финансовых институтов и для международных банков, как и другие системы, поскольку Наталья Владимировна только что вам рассказала о том, что за проекты существует на сегодняшний день очень большая конкуренция. И в условиях ограниченности финансовых ресурсов нам важно, чтобы наше государство также могло предложить интересные условия.
Несмотря на то, что на сегодняшний день не заключено ещё ни одного концессионного соглашения, по новому закону, как вы знаете, работа над целым рядом проектов уже ведётся, и где-то были даже подведены итоги конкурса, где-то конкурс находится сейчас в стадии развития, но тоже ожидается, что победители будут определены скоро. И, разумеется, концедент, готовя конкурсную документацию, не может игнорировать общее требование банков о том, чтобы представить какие-то формы прямого соглашения для финансирования проектов.
И мы, работая над международными проектами, тоже попытались в рамках действующего законодательства структурировать такие соглашения. И, как нам кажется, нам удалось очень многие элементы международных соглашений в эти соглашения ввести. Более того, на этапе разговора с разными органами власти, на разных уровнях мы проводили довольно серьёзные беседы  о необходимости ведения таких соглашений. И, например, в региональных проектах, где есть регионы, которые сейчас плотно работают над такими проектами, в принципе, региональные власти понимают, что это необходимо.
Однако на уровне федеральных властей, поскольку там требуется намного больше согласований, можете себе, наверное, представить, что Министерство финансов, когда слышит о том, что нужно заключить соглашение между государством и банками. Оно, прежде всего, начинает думать о том, что придётся предоставлять какие-то дополнительные государственные гарантии, придётся предоставлять дополнительное государственное финансирование и либо отказывается, либо строятся всевозможные препятствия для того, чтобы эти соглашения не вводить в проекты.
Однако нам кажется, что очень важно проводить вот эту разъясняющую работу среди как законодателей, так и среди разных представителей власти. Потому что прямые соглашения, они напротив, как вот представители БРР сегодня неоднократно говорили, они не стремятся получить от государства больше денег. Напротив, они хотят найти такие формы сотрудничества с государством, при которых и ... не приходилось бы выплачивать большие суммы частному сектору, с одной стороны. С другой стороны, чтобы и финансирующие банки тоже могли возвратить свои средства, которые они предоставляют на реализацию проектов. Но это один уровень сложности.
Второй уровень сложности, когда мы начинаем общаться с представителями банка, с представителями финансирующих организаций и с ЕБРФ, в частности. И когда они смотрят на те проекты, которые возможны в рамках действующего законодательства, они говорят о том, что, да, теоретически, наверное, это может работать, но мы, в принципе, давно на российском рынке, мы знаем о том, как складывается судебная практика. И мы знаем, что если в российском законодательстве что-то чётко не закреплено, то существуют очень большие риски того, что суды признают такие соглашения ничтожными.
И, к сожалению, мы, как юристы, не можем сказать, не можем гарантировать, что этого не произойдёт. Потому что на сегодняшний день соглашение между финансирующими организациями и концидентов (представителем государства), действительно, в законе о концессионных соглашениях не закреплено.
Поэтому в связи с этим позвольте мне перейти ко второму вопросу, а именно особенностям структурирования таких соглашений на данном этапе в рамках действующего законодательства и показать вам, что на сегодняшний день это возможно только при условиях очень такого ювелирного структурирования и не даёт тех гарантий, которые требуются представителям банков.
Поскольку на сегодняшний день концессионный закон запрещает два очень важных механизма обеспечительных, а именно уступку прав на этапе строительстве концессионных объектов, а также залог прав концессионера по концессионному соглашению мы не можем предложить проекты прямого соглашения, который бы в полной мере соответствовал ожиданиям инвесторов и ожиданиям банков.
Существуют разные варианты того, как реализовывать эти механизмы, например, возможен залог акций концессионера или ... компании акционера, но вы можете себе представить, что если, например, проект проваливается, и концессионер не исполняет свои обязательства и акционеры говорят: хорошо, возьмите акции этого концессионера и работайте с ним же, банкам это не очень интересно. Потому что концессионер часто уже испортил свою репутацию и невозможно восстановить доверие к нему как со стороны государства, так и со стороны потребителей. Потому что они знают, что до сих пор концессионер не справлялся со своими обязанностями по концессионному соглашению.
Соответственно, единственный механизм, который был бы приемлем для банков, - это поставить своего нового концессионера. Но, к сожалению, законодательство на данном этапе этого не позволяет.
Существуют также варианты, и в некоторых страна они используются, когда банки при каких-то условиях, в принципе, начинают руководить концессионером и говорят о том, что он должен делать для того, чтобы вывести проекты, для того, чтобы соблюдать обязательства по концессионному соглашению. Но вы знаете, что здесь существует ограничение корпоративного законодательства российского. Соответственно, мы можем об этом говорить на уровне, на таком, на общем уровне, но каких-то юридических гарантий, что это будет работать по российскому праву, мы, к сожалению, предоставить не можем.
И в связи с этим я хотела бы остановиться на своим третьем вопросе, а именно, что же требуется сделать на сегодняшний день для того, чтобы банки и БРР комфортно чувствовали себя в российских проектах. И для того, чтобы наша законодательная база совершенствовалась в этом направлении.
Прежде всего, нам кажется, что необходимо прямо урегулировать возможность заключения соглашений между концедентом и финансирующими организациями в концессионном законе. И это связано в частности с тем, что концессионный закон на сегодняшний день прямо говорит об участниках концессионных проектов. И среди них он называет концедента и концессионера.
Однако важно понимать, что вот в проектах, которые реализовываются на проектном финансировании, на основе проектного финансирования очень важную роль играют банки, финансирующие организации. И поэтому очень важно, чтобы в концессионном законе была закреплена возможность банков участвовать в концессионных проектах наравне с концедентом и концессионером.
И, несмотря на то, что вот такие прямые соглашения прямо не запрещены российским законодательством, и вы знаете, есть Гражданский кодекс, в котором предусмотрена свобода договора, мы из практики знаем, что если что-то прямо не указано, то, как правило, суды очень ограничено толкуют нормы законодательства. И не дают исковой защиты таким соглашениям.
Соответственно в концессионном соглашении важно указать, что есть возможность заключать прямые соглашения. И важно указать  в каких случаях такая возможность может быть предоставлена. И, как правило, существует два таких основных случая. Первое. Это когда концессионер нарушает свои обязательства по концессионному соглашению и существует угроза расторжения концессионного соглашения. В этом случае концедент, прежде чем расторгнуть соглашение должен предоставить возможность банкам ввести прямое управление, предложить своего концессионера, которые будет соответствовать тем требованиям, которые были установлены изначально  к концессионеру. И чтобы этот концессионер выполнял условия концессионного соглашения, как если бы он был первоначальным концессионером.
А второй случай, как нам кажется, тоже очень важный для концедента, это если концессионер не выполняет свои обязательства существенным образом по кредитным соглашениям. Потому что, что происходит в данном случае? Если концессионер не выполняет обязательства по кредитным соглашениям, то банки прекращают финансирование, требуют вернуть средства, которые они предоставили концессионеру. И по цепочке концессионер просто не имеет возможности исполнять свои обязательства по концессионному соглашению. И мы опять приходим фактически к прекращению концессионного соглашения.
Для того чтобы этого избежать,  у банков должно быть такое же право предложить своего концессионера, который будет исполнять обязательства и по концессионным соглашениям и которому будут уступлены права по соглашениям финансирования.
Мы прекрасно осознаём, что можно записать вот эти общие нормы в концессионном законе. Но важно, чтобы там был также проработан механизм. И на сегодняшний день нам кажется, что первым очень важным шагом к этому было бы изменение пятой статьи концессионного закона, в которой существует сразу два запрета. Первое. Это запрет на уступку ... требования на стадии строительства, когда существуют наибольшие риски. Потому что когда объект уже построен, то понятно, что найти легко эксплуатирующую организацию. Однако если объект до сих пор не построен, например, утверждена проектная документация и что-то случается на этой стадии, то проигрывают все. Проигрывает и концедент, которому необходимо выплачивать очень большие средства в качестве компенсации при прекращении, и проигрывают банки, потому что они понимают, что проект так и не начал работать, и они не могут получить те средства, которые они ожидали бы получить.
И второй запрет, это запрет на передачу в залог прав по концессионному соглашению. Как вы знаете, залоговое законодательство в России совсем недавно претерпело изменения, изменения в лучшую сторону. И нам кажется, что этот механизм как минимум позволит банкам быть уверенными в том, что просто так права по концессионному соглашению не будут переданы какому-то третьему лицу. Ну а как максимум, наверное, там можно подумать о том, чтобы структурировать те права, которые требуются банкам через механизм залога.
Помимо этого очень важно, чтобы банки имели чёткое понимание того, каким требования должен соответствовать предложенный ими концессионер и, соответственно, в соглашении должно быть прописаны чёткие основания концедента для отказа в согласовании того или иного лица в качестве нового концессионера. И, наверное, это же требование может быть закреплено в законе.
И последние два момента, которые также очень важны, и которые, к сожалению, не всегда закреплены в российском законодательстве, это отказ от суверенного иммунитета.
Вы знаете, что на сегодняшний день законодательство, общее гражданское законодательство до сих пор не до конца проработано, но существуют прецеденты, когда в отдельных законах было сказано, что в случаях, если возникает спор между концедентом и финансирующими организациями или инвестором, то государство участвует в этом споре на правах обычного частного лица и не говорит о том, что у меня есть иммунитет и, соответственно, против меня нельзя вынести какое-то решение. Банкам важно понимать, что если будет принято какое-то решение, то это решение будет исполнено.
И последний элемент - это возможность заключения таких соглашений, прямых соглашений по иностранному праву.
Нам кажется, что чем дальше будет совершенствоваться российское законодательство, тем более привлекательным оно будет становиться для банков, для инвесторов в том, чтобы заключать такие соглашения по российскому праву. Но важно, чтобы на первом этапе хотя бы этот запрет не вводился, и чтобы банки могли выстроить прямое соглашение и согласовать его с концедентом на разумных условиях и в целях конкретного проекта.
А затем, я думаю, что, если всё будет развиваться хорошо, если появится хорошая судебная практика, то для банков будет интересно заключать такие договоры и по российскому праву. Может быть это произойдёт и с самого начала. Самое главное, чтобы не было запрета.
Я думаю, что основные элементы, основные вопросы я изложила. Если у кого-то есть вопросы, то мы будем рады на них ответить. Если нет, то тогда, наверное, мы поддержим рекомендацию Европейского банка принять решение о том, что такой законопроект "О внесении изменений в части прямых соглашений" должен быть разработан и затем рассмотрен на экспертном совете.
Спасибо.
Председательствующий. Спасибо, Олеся Викторовна.
Коллеги, мы сейчас как раз приступаем к обсуждению.
Пожалуйста, вопросы к докладчикам, а также выступления.
Пожалуйста, идёт и запись, и представляйтесь, пожалуйста.
Макрушин А.В. Министерство экономического развития Российской Федерации.
Я хотел бы сказать о том, что министерство в настоящее время в соответствии с поручениями Дмитрия Николаевича Козака и Игоря Ивановича Шувалова разрабатывает поправки в Закон "О концессионных соглашениях". И в настоящее время министерство направило в правительство проект концепции этого закона. Я думаю, что в ближайшее время разошлёт по федеральным органам исполнительной власти уже сам проект закона.
В частности, в той концепции, которая была направлена в правительство, упоминается о возможности залога прав по концессионному соглашению и о перемене лиц по концессионному соглашению.
Должен сказать, что круг вопросов, который мы рассматриваем, он гораздо более широкий, чем проблемы кредитов, которые возникают при заключении концессионных соглашений. И изначально поручение ставилось нам таким образом, что мы должны стимулировать заключение концессионных соглашений в коммунальной сфере, прежде всего, в сфере водоснабжения, теплоснабжения. Поэтому поправок вносится достаточно большое количество.
И я хотел бы предложить уважаемым депутатам и уважаемым коллегам из заинтересованных организаций включиться в работу министерства над данной версией закона и по возможности избежать подготовки дублирующих законов, которые будут содержать различные нормы. Это сэкономит время и силы. И, в общем-то, будет, наверное, неправильно,  если наше министерство будет как-то критиковать законы, которые будут вноситься Государственной Думой. Поэтому я предлагаю направить в адрес министерства предложение по изменению концессионного законодательства, и мы со своей стороны обеспечим их обсуждение и, в общем-то, уже будем учитывать по результатам обсуждения в проекте федерального закона.
Спасибо.
Председательствующий. Спасибо, Алексей Вячеславович за информацию хорошую. Мы никогда не сомневались, что министерство никогда не останется в стороне, всегда впереди должно быть. Поэтому мы, Государственная Дума и Экспертный совет, конечно же, приветствуем такой подход, он убыстрит намного. И, наверное, в конце мы как раз по этому вопросу примем решение, коллеги, как быстрее это дело завершить нам. Ещё у кого какие вопросы и выступления? Пожалуйста.
Черниговский М. Максим Черниговский, юридическая фирма "Вегас Лекс", руководитель Аналитического департамента.
Прежде всего я хотел поблагодарить уважаемых коллег из ... за огромную аналитическую работу, которая проделана при подготовке сегодняшнего заседания. Действительно, поднимается очень важная тема, поскольку без привлечения кредитных ресурсов, долгосрочных кредитных ресурсов мы не сможем сдвинуть наши концессионные проекты. Действительно, существует очень большая проблема, которая заключается в том, что российские концессии конкурируют с концессиями других стран, стран третьего мира, стран БРИК, восточной Европы и поэтому нам нужно обеспечить конкурентные преимущества России в подобного рода проектах.
Поэтому в целом мы поддерживаем идею о внесении поправок в Федеральный закон "О концессионных соглашениях". Другое дело, что я присоединюсь к позиции Министерства экономического развития, что, наверное, не стоит двигаться параллельным курсом, а нужно как-то синхронизировать своё усилие. И может быть, Экспертный совет, рабочая группа, в которую, безусловно, должны входить сегодняшние содокладчики, представят свои предложения сначала в МЭР, а затем мы их уже совместно, по всей видимости, будем вносить на рассмотрение Государственной Думы.
Вместе с тем, должен отметить два момента. Во-первых, как известно, рабочая группа Экспертного совета во главе с представителями Внешэкономбанка готовят модельный закон о ГЧП для регионов. Вот мне кажется, что вопросы прямых соглашений также должны быть отражены в модельном законе, поскольку это не концессии, это несколько другие формы ГЧП контрактов. Но вместе с тем, это тоже проектное финансирование и там эти вопросы тоже нужно решать.
И второй момент. Я сейчас не готов говорить за регуляторов и за Правительство России в целом, но мне кажется, что идея выйти за применимое право Российской Федерации и отказаться от суверенного иммунитета является слишком смелой. Всё-таки мы дожны работать над тем, чтобы совершенствовать наше российское законодательство и приспособить его под интересы как инвесторов, так и, безусловно, кредиторов, нежели выводить  вопросы концессионных соглашений за пределы России. К тому же не следует забывать базовый принцип гражданского законодательства, применимым правом  является то право по контракту, где этот контракт исполняется. Исполнение концессионного соглашения и вытекающих из него кредитных обязательств концессионера  всё-таки  происходит на территории Российской Федерации, если мы говорим о российских концессиях.
Что касается суверенного иммунитета, в этом случае, я думаю, вопрос сам по себе отпадает, потому что на территории Российской Федерации мы можем, я думаю, обеспечить выполнение обязательств со стороны концедента. Другое дело, что, безусловно, в законе способы обеспечения обязательств тоже должны быть прописаны.
Спасибо.
Председательствующий. Спасибо, Максим Яковлевич.
Пожалуйста.
Марков К.В. Марков Константин Владимирович, Совет по изучению производительных сил. Я придерживаюсь той же позиции как и выступающие товарищи в прениях. Это абсолютно правильно. Но когда мы говорим о прямом соглашении. Правильно, его надо расширить. Не только говорить о концессионных соглашениях, а и о модельном законе. Более того, надо смотреть шире. Ведь ведение прямого соглашения, его практическое применение потянет за собой судебные тяжбы.
Те юристы, которые бывают в Арбитражных судах, прекрасно знают вопросы арбитражного судьи как вы квалифицируете этот договор.
Должна быть подготовлена база, чтобы эти прямые соглашения имели правовую защиту, иначе участники концессионных соглашений или других договоров по ГЧП, придя в суд, а это в общем зачастую бывает и неизбежно, не будут понимать, что они защищают и какими правами они пользуются. В результате это может просто всё быть обречено на неприятные последствия.
В целом мы поддерживаем эту позицию. Надо здесь двигаться, но с прямыми соглашениями надо двигаться шире, чем с концессионными.
Председательствующий. Спасибо, Константин Владимирович.
Ещё, пожалуйста.
Киселёв А.В. Киселёв Андрей Витальевич, ВТБ Капитал.
На основании проведённой нами работы по привлечению финансирования для Пулковского аэропорта хотел бы отметить буквально несколько моментов. Во-первых, прямые соглашения официально разрешены Санкт-Петербургским законодательством, что было отмечено  очень положительно всеми кредиторами. Это то, что администрация Санкт-Петербурга разрешила такие прямые соглашения  заключать как по российскому, так и по английскому праву. И такое прямое разрешение использовать либо то законодательство, либо другое было чрезвычайно положительно воспринято всеми кредиторами. Но возможность иметь прямое соглашение  и иметь прямое соглашение по английскому праву, к сожалению, не решило все возможности, все вопросы по привлечению финансирования для этого проекта. И просто для  аудитории (особенно, понимая, что здесь много представителей ЕБРР) хотелось бы сказать: в первую очередь, первая проблема, которая стояла перед  западными банками - это вопрос политических рисков. Банки подчеркнули, что наличие политическое страховки в виде   ... недостаточно, и банки требовали либо полного, либо частичного покрытия за счет    .... от международных агентств.
Второе. Банки очень  волнуются по поводу обязательств,  которые на себя берёт  концедент именно, когда этот концедент  не федерального уровня, в частности, когда это касается обязательств  по досрочному расторжению контракта.
И последнее, что уже упоминалось, -  это все риски, связанные с   валютой, переводом валюты из  России за рубеж для осуществления  выплат по кредитам, а также все риски, связанные с несоответствием  валюты проекта и валюты кредитов. Спасибо.
Председательствующий. Коллеги, кто ещё хочет?
Тогда завершаем нашу дискуссию. И я хотел бы передать слово также  Мишелю ...  - начальнику отдела  правового регулирования Европейского банка реконструкции и развития.
Мишель...   Спасибо большое. Уважаемые дамы и господа, спасибо  за
возможность выступить. Я возглавляю программу правовой реформы нашего банка ... Это программа, это инициатива нашего банка по улучшению нормативной базы в странах Восточной Европы в секторе коммерческого права. Я в Москве для презентации сборника о ГЧП, который был разработан вашим комитетом и нашими экспертами, и это произойдет здесь, а потом ещё в гостинице ... в шесть часов, я надеюсь, что вы все сможете присоединиться.
Что я хочу сказать сейчас? В двух словах. Поскольку мы видим, что вопрос прямых соглашений очень важный для развития ГЧП в России, я хочу подтвердить, что наш банк в принципе готов оказать техническое содействие вашему комитету по этому вопросу. Я говорю в принципе почему? Потому что есть целая процедура для того, чтобы выделить финансовые ресурсы для таких проектов технического содействия. И, конечно, мы должны соблюдать эти процедуры. Но как начальник отдела правовой реформы нашего банка я могу подтвердить готовность нашей команды сотрудничать с вашим комитетом по этим вопросам. Спасибо.
Председательствующий.  Спасибо большое.
Уважаемые коллеги, я думаю, что не было ни одного эксперта, который сказал, что прямые соглашения не нужны в конституционном законодательстве, или если ещё и шире, то и в других законах, например, разрабатываем в модельном законе о ГЧП. Всем ясно, что от этого выигрывает и .., и кредитующая организации. Нам господин Макрушин очень правильно сказал, что всё это дело нужно делать очень быстро, не идти параллельным путем, а объединить усилия. Поэтому я просил бы вас, сколько нам времени нужно было бы, вот всё, что высказали, всё, что у нас уже написано с учетом вот сегодняшних дискуссий, чтобы можно было направить в Минэкономразвития, если нужно, то и в Министерство регионального развития, я думаю, что достаточно будет Минэкономразвития, они как раз это обобщают. С учетом того, что 3 июля у нас практически последнее заседание пленарное сессии, потом региональная неделя, и Государственная Дума берет летние каникулы практически до конца августа. Поэтому в течение этой недели всё это дело завершить. И в начале будущей недели, ровно в понедельник, чтобы мы могли направить на имя Эльвиры Сахипзадовны наши предложения по итогам также вот сегодняшнего заседания экспертного совета.
Коллеги, этого будет достаточно времени?
                  .  Да, я думаю, этого будет достаточно. Действительно, я просил бы направлять предложения по возможности быстро, потому что мы хотели бы по возможности учесть предложения и замечания до того, как мы будем направлять проект закона в федеральные органы исполнительной власти, чтобы уменьшить потом изменение, которое будет происходить. И процесс у нас этот будет идти достаточно быстро.
И мне надо будет уйти на совещание очередное, я просил бы в протоколе отметить необходимость подобной координации и предоставления информации министерства.
И, если позволите, могу ли я заранее высказаться по второму вопросу повестки?
Председательствующий.  Да, пожалуйста.
Сейчас мы тогда переходим. Сейчас вам тогда слово предоставим.
Как раз мы закончили этот вопрос. Решение, коллеги, мы с вами уже приняли. Я думаю, что никто не возражает. Нет таких, кто бы возразил? Вот недели будет достаточно? Мы успеваем?
                   . Я думаю, я ожидаю, что мы где-то на следующей неделе будем уже отправлять документы в федеральные органы исполнительной власти.
Председательствующий. Давайте эту пятницу тогда ...
                   . По возможности можно в рабочем порядке предоставлять информацию.
Председательствующий. В рабочем порядке решим это с вами, будем в контакте. А что касается, чтобы и в будущем координировать свои действия... Мы, когда даже создавали этот экспертный совет, согласовывал я лично и с министром, и с заместителем министра Воскресенским, было обещано, что ваши представители будут всегда присутствовать. Нам это только на пользу. Поэтому, пожалуйста,  чтобы из министерства на всех наших экспертных советах были ваши представители, можно и лично вас. Будем таким образом двигаться более продуктивно и эффективно, быстро.
Коллеги, сейчас переходим к рассмотрению второго вопроса. Это о проекте федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "О концессионных соглашениях", который поступил на рассмотрение Государственной Думы. Я полагаю, что все вы уже ознакомились с текстом данного законопроекта. Поэтому мы выслушаем уже... По регламенту мы хотели дать слово специалистам "Фрешфилдс Брукхаус Дерингер", но сейчас, поскольку Алексей Вячеславович попросил, давайте мы начнём с выступления или комментариев Алексея Вячеславовичу Макрушина. Потом слово предоставим  Теселкину Фёдору Сергеевичу, юристу международной юридической фирмы "Фрешфилдс Брукхаус Дерингер". Пожалуйста.
Макрушин Ф.С. Большое спасибо.
Насколько я понимаю, изменения в закон касаются в основном изменений условий проекта концессионного соглашения и изменения тех   условий, которые концедент  направляет концессионеру, причём это те условия, которые были записаны в конкурсной документации.
Должен сказать, что  такой подход в целом противоречит  тому законодательству, той идее, которая закладывается у нас сейчас во все конкурсные процедуры, то, что закладывается в 94-й закон, то, что сейчас министерство готовит поправки в 135-й закон, посвящённый закупкам товаров и услуг в субъектах естественных монополий. Поэтому должен сказать, что подобные изменения, я полагаю, вызовут много вопросов, как у нашего министерства, так и у Федеральной антимонопольной службы, поскольку у нас существует достаточно много жалоб от проигравших участников конкурса, связанных с тем, что изменяются условия. И проигравшие просто говорят о том, что если бы условия были бы такие, которые направлены концессионеру, то мы бы этот конкурс выиграли, потому что мы бы предоставили другие условия соглашения, и они были бы более выгодные.
Поэтому надо сказать, что вот эти поправки, они достаточно противоречивы. И я не готов сейчас излагать позицию министерства,  но тем не менее хочу сказать, что они противоречат в целом той идее, которая закладывается сейчас в конкурсной процедуре.
Председательствующий. Спасибо, Алексей Вячеславович.
Тогда следующий у нас выступающий, как уже было сказано, Фёдор Сергеевич.
Теселкин Ф.С. Спасибо большое, коллеги.
Пока представитель МЭР не ушёл, можно попросить в качестве предложения, возвращаясь к первому пункту, обменяться теми документами, которые уже у вас наработаны с экспертным советом, просто чтобы мы посмотрели.
Макрушин А.В. Да, безусловно, мы можем обменяться документами. Я могу в рабочем порядке выслать те материалы, которые у нас сейчас имеются. Но я думаю, что официальная позиция министерства появится тогда, когда уже поправки в законодательство будут направлять федеральные органы исполнительной власти. Я думаю, что мы их тут же направим, копию, и в экспертный совет.
Теселкин Ф.С. Нам хотелось бы в рабочем порядке, чтобы...
Макрушин А.В. Да, коллеги, я готов обсуждать изменения в рабочем порядке. Я не знаю, наверное, могу оставить свои координаты организаторам.
Председательствующий. Как раз есть ваши координаты. Вот Валерий Борисович будет координировать.
Макрушин А.В. Да, хорошо, спасибо.
Теселкин Ф.С. Спасибо.
Председательствующий. Теперь, собственно по вопросу повестки дня. Мне кажется, очень важное замечание представителя  министерства было  в самом начале. Если посмотреть на проект закона, с одной стороны он кажется довольно техническим. На самом деле за ним стоит важное содержание и, как мы видим, содержание не абсолютно бесспорное. Действительно, должны быть аргументы, почему в отношении тех проектов, решения о заключении концессионного соглашения по которым были приняты до 31 декабря прошлого года, в отношении них должны быть сделаны определённые исключения. Не хочу сказать, что вопросы конкурсной документации и того, какое содержание она имела, вообще не должны учитываться, исходя из этого проекта закона. Но проект закона, действительно, в отношении специальных условий, вы можете посмотреть, с каких именно, предполагает, что стороны - концедент  и концессионер - могут договориться об отличных условиях от того, что было предложено на конкурсе. Зачем вообще это предлагается? С моей точки зрения здесь есть два принципиальных основания для этого. Во-первых, по сравнению с  тем временем,  когда было принято решение концедента о заключении тех концессионных соглашений, мы понимаем с вами, о каких крупных конкурсах идёт речь, это и федеральные концессионные проекты, и проекты в Санкт-Петербурге, так вот была совершенно другая экономическая финансовая реальность. Мы это с вами, я думаю, прекрасно понимаем. Мировой финансовый кризис создаёт совершенно иные условия для того, что называется "финансовое закрытие проекта" и для его последующей реализации.
Вообще говоря, обычно в мировой практике конкурсная документация конкретная содержит так называемые условия о существенном изменении экономических обстоятельств. Когда происходит такое изменение, стороны в той или иной степени освобождаются от тех ограничений, которые были заложены до такого изменения. Естественно, если концедент требовал одних сроков строительства, сейчас в результате того, что привлечь финансирование занимает значительно большее время, сроки строительства должны быть сдвинуты.  Не давать такой возможности обеим сторонам, что очень важно,  означает фактически препятствовать реализации конкретных проектов.
Вторая причина, помимо финансового кризиса, это, скажем так, пионерский характер этих проектов. Проекты первые. На этих проектах и государство, и частный сектор, который начинает работать в России в этой сфере, учится. И те решения, которые принимались в самом начале процесса, как  показывает практика объективная,  не всегда оказываются самыми верными. В связи с этим, мне кажется, что то предложение, которое было выдвинуто депутатами, является крайне важным. И как фирма, которая на той или иной стороне практически в каждом крупном международном проекте концессионном в России сейчас участвует, я с полной ответственностью могу сказать, что без такого изменения нас ждут очень большие сложности. Нас всех я имею в виду, заинтересованных лиц в развитии этого сектора в России.
Если вы посмотрите более конкретно на то, что именно требуется в этом законе,  вы увидите, что исключения в отношении конкурсной документации, действительно,  крайне ограниченные. Это ограниченный перечень, который, например, не включает изменения цены в сторону увеличения. Если вы увидите, то здесь речь идёт только о снижении сметной стоимости объекта. Говорить о том, что за счёт  этого исключения интересы концедента или конкурентность проведённого  конкурса будет скомпроментирована,   просто нельзя.
Другие элементы на самом деле, прежде всего, касаются сроков реализации тех или иных  действий, которые должны предпринять стороны проекта.   Это во многом не содержательные вещи, когда проект меняется, его объект, например, меняется.
Об этом кардинально речи не идёт. Речь идёт именно о  сроках, о том, что объективно, естественно затрагивается прежде всего теми объективными финансовыми условиями, которые сейчас на рынке.
Мы в составе рабочей группы посмотрели внимательно на этот проект. У нас есть некоторые замечания, мы их предложили к рассмотрению сегодня,  Они, кстати, мне кажется, в какой-то степени учитывают те замечания, которые были высказаны раньше.
Во-первых, мы обратили внимание на то, что почему-то только в отношении победителя конкурса эти изменения действуют, то есть только в отношении тех конкурсов, в которых, собственно был победитель. А мы знаем, что закон позволяет заключать конституционные соглашения не только с победителем, но и с единственным участником который подал соответствующее закону предложение. Иногда это так называемый второй участник конкурса, если победитель по какой-то причине отказывается заключать соглашение  после переговоров. В этом смысле это такое юридико-техническое  изменение, которое мы предлагаем, но оно вместе с тем кардинально важное для конкретной нашей ситуации.
Второе предложение, которое у нас есть, это уточнить, что такого рода отклонения от конкурсной документации возможны только в случае согласия обеих сторон. Сейчас это сформулировано очень странно, какой-то похожий на директивный порядок.  Концедент решил, что нужно изменять и обязывать фактически концессионера. Это неправильно. Разумеется, это должен быть продукт переговорного процесса. Это нужно чётко сказать  в самом документе. 
Ну и, наконец, мы дополнили, это уже чисто юридико-техническое изменение, мы дополнили тот перечень документ, который, собственно, должен быть затронут этим исключением, потому что помимо конкурсной документации условия концессионного соглашения закрепляются  в решении о заключении  концессионного соглашения, в некоторых других документах. В остальном же по самому перечню тех исключений, которые здесь указаны, как я уже сказал, нам они кажутся вполне разумными и совершенно адекватными с точки зрения той реальности, которая сейчас существует. Спасибо.
Председательствующий.  Спасибо, Фёдор Сергеевич.
Как я понял, законопроект нужен, особенно в кризисных условиях. Это в любом случае повышает и инвестиционную привлекательность, и имеет важное социально-экономическое значение. Но в то же время в этом законопроекте, как уже высказался и представитель Минэкономразвития, и наш уважаемый докладчик основной, очень много ещё противоречий и необходимо его дополнить. Я думаю, что если будет положительное решение Минэкономразвития, мы в рабочем порядке уже договорились, можно поддержать. Но с тем, чтобы всё, что нужно, в процессе второго чтения внести соответствующие изменения.
Поддерживаете такое решение, коллеги?
Тогда два основных вопроса мы с вами рассмотрели. И как было в самом начале сказано, что сейчас мы должны выехать, в 18 часов у нас будет тоже очень важное мероприятие, это презентация  сборника "Государственно-частное партнёрство в России. Пути совершенствования законодательной базы", изданный при совместном участии подкомитета по развитию государственно-частного партнёрства и Европейского банка реконструкции и развития.  Это мероприятие организовано Европейским банком реконструкции и развития. Оно будет проходить в помещении ресторана "...", расположенного в .... Москва-Центр по адресу: Вознесенский переулок, дом 7.
Схема маршрута у вас у всех имеется, материал совета. Прошу всех принять участие. Надеюсь, что это будет интересно и полезно.
Коллеги, и вот также в заключении я хотел бы поблагодарить господина Мишеля Нузбаумара. Он специально прибыл на наше заседание Экспертного совета. Очень ценные замечания, рекомендации нам сказал. И дальше ещё также примем участие вот в презентации этого сборника.
Разрешите ему вручить на память такую интересную книгу "Государственная Дума России 1906-2006 годы".
(Аплодисменты.)
Нузбаумар М. Спасибо. Буду читать.
Председательствующий. Коллеги, тогда, если нет других мнений, на этом мы завершаем. Мы с вами поработали очень продуктивно. И уложились и даже закончили его раньше.
До встречи в 18 часов.