заседания Экспертного совета  Комитета по экономической политике и предпринимательству

Здание ГК «Президент-отель» Управления делами Президента РФ.
28 апреля 2010 года. 14 часов.

Председательствует председатель подкомитета по развитию государственно-частного партнёрства Комитета по экономической политике и предпринимательству Х.М.Салихов.

Ведущий: Салихов Х.М., председатель Экспертного совета.
Добрый день, уважаемые коллеги! Мы начинаем очередное заседание Экспертного совета по законодательству о государственно-частном партнёрстве Комитета по экономической политике и предпринимательству. Учитывая возрастающий интерес к работе нашего экспертного совета, мы решили провести это заседание экспертного совета в рамках настоящего форума для того, чтобы в нем могли принять участие и коллеги из регионов. На сегодняшнем заседании экспертного совета предлагается рассмотреть два основных вопроса: об итогах использования в 2009 году модельного регионального закона о государственно-частном партнёрстве в регионах Российской Федерации при разработке и принятии региональных законов по ГЧП. Докладчик – Львов Николай Витальевич, руководитель группы «Центр ГЧП» Государственной корпорации Внешэкономбанк. И второй вопрос: о предложениях по повышению эффективности бюджетных расходов за счёт механизмов ГЧП. Докладчик -Королёв Владимир Александрович, заместитель директора Института государственного и муниципального управления Высшей школы экономики. Есть ли у членов совета иное мнение или возражение, или дополнение по предлагаемой повестке дня? Нет. Тогда повестка дня утверждается. И переходим к рассмотрению первого вопроса. Николай Витальевич, Вам слово.
Львов Н.В., руководитель группы Центра ГЧП ГК Банк развития (Внешэкономбанк): На сегодняшнем Форуме уже неоднократно упоминался наш модельный закон и региональные законодательства, которые на основе него разрабатываются. Ровно год назад мы этим же составом экспертного совета приняли модельный закон, одобрили его и дальше продолжали развивать эту работу. С тех пор было принято девять региональных законов о ГЧП, всего принято четырнадцать законов. Вступило в силу четырнадцать, принято пятнадцать законов. Один закон принят, но ещё не подписан. Проекты законов разрабатывается, по нашим сведениям, ещё в девятнадцати субъектах. Причём, в Ивановской, Кировской и Самарской областях и Краснодарском крае готовятся к вынесению на первое чтение. Поступило большое количество замечаний из регионов, от наших уважаемых партнёров из юридических фирм, за что мы им очень благодарны. И поэтому пришло время обобщить опыт принятия этих законов, дискуссий, которые велись вокруг этих законов. Частично также обобщения даны были в аналитическом материале. Он достаточно подробный, но он не отражает всей сложности картины тем не менее. Какие моменты были действительно дискуссионные, которые бы хотелось отметить специально. Ну, основной вопрос: нужен ли такой закон вообще, а если нужен, то для чего. Мы считаем, что в российском законодательстве федеральном, есть своего рода незакрытое пространство, которое связано со складывающимися формами контрактных отношений, которые складываются на основе Гражданского кодекса и которые не регулируются существующими законами о концессионных соглашениях и закупках для госнужд, муниципальных, и которые мы характеризуем как неконцессионные формы и неконцессионные контракты государственно-частного партнёрства. Они складываются по поводу долгосрочных контрактов подобного рода и способствуют привлечению долгосрочных внебюджетных инвестиций в те объекты, которые находятся или будут находиться в публичной собственности, направленной на выполнение публичных функций, публичных правовых образований. В рамках закона о конституционных соглашениях внебюджетные средства включают на своём пути ряд препятствий, которые сегодня упоминались, которые делают инвестиции, подобного рода проекты не интересными для частных инвесторов, неоправданно повышают риски для их кредиторов и, соответственно, являются препятствием для развития массового рынка, проектов подобного рода. Закон о госзакупках вообще не ориентирован на долгосрочные типы отношений и долгосрочных контрактов. Поэтому задача модельного закона не была попыткой навязать регионам какие-то окончательные решения. Это скорее, скажем, приглашение к совместному размышлению на эту тему и попытка дать ответы на часть вопросов, которые задают именно по поводу проектов. Модельный закон - достаточно последовательная конструкция, его можно расчленить на ряд шагов, которые можно использовать именно для реализации проектов можно использовать, начиная с момента их организации. Закон исходит из лучших мировых практик и должен закреплять уже складывающееся контрактные отношения. Снижать контрактные риски сторон – участников этого соглашения, в чём, собственно, как раз и заключается смысл этого закона: снижение рисков, удешевление денег, снижение, соответственно, возможности переквалификации сделок, допустим, на контракты концессионного типа, соответственно, или попыток объявить сделки ничтожными. Сейчас задача состоит в том, чтобы внести изменения и дополнения в этот закон, исходя из того опыта работы, который был в течение последнего года. И у нас есть соображения по этому поводу, на которых мы будем настаивать. Есть в модельном законе положения, которые, по-видимому, очевидно, нуждаются в корректировке. Ну, например, на чём мы будем настаивать: это на определении ГЧП, которое привязано к исполнению публично-правовыми образованиями своих функций, то есть опирается на законодательные акты, в том числе на бюджетную классификацию на законных общих принципах, на Конституцию, на определении общественной инфраструктуры, которая связана с этим определением. На максимизацию форм бюджетного участия в реализации проектов, потому что это опять-таки снижает риски, то есть создаёт, условно говоря, меню обеспечения этих проектов и возможности для самих региональных бюджетов поддерживать эти проекты. И для нас очень важно, безусловно, исполнение бюджетных обязательств публично-правовых образований. Это то, чем как раз отметился закон Санкт-Петербурга, чем он отличается от других подобных. Но, вместе с тем, есть положения, которые мы считаем можно подвергнуть коррекции в модельном законе. Среди таких положений – описание форм неконцессионного ГЧП и их контрактных форм. Необходима также дополнительная увязка бюджетного процесса регионального и муниципального уровня, которая неизбежно возникает и должна возникать в связи с этими взаимодействиями. Форма обеспечения обязательств и способы их формирования и учёта, например, региональных залоговых фондов, региональных гарантий по обязательствам муниципальных образований. Последнее тем более важно, что основная часть проектов, рынка проектов неконцессионного типа складывается именно на уровне муниципальных образований. Мы записали в модельном законе необходимость развития подзаконной базы, в частности методики определения бюджетной эффективности проекта. В том числе, с целью определить дополнительные возможности для финансирования таких проектов. Это обоснование для регионов необходимости активизировать свои бюджетные усилия, именно в связи с тем, что возникают очевидные бюджетные эффекты и, соответственно, значит, возникает возможность для дополнительного маневра внутри самих этих формируемых бюджетов. Требует своего развития практика организации конкурсов на проекты, с целью захода в них квалифицированных и капитализированных операторов, пользующихся доверием со стороны кредитных организаций. Некоторые субъекты Российской Федерации в своих замечаниях на модельный закон предлагают исключить из закона весь блок с условиями соглашений на том основании, что они носят рекомендательный характер. Действительно, у нас существует свобода заключения договоров и договорных условий, но вместе с тем мы считаем необходимым всё-таки отметить возможность условия лучших практик, в том числе в модельном законе. Поскольку само их упоминание в законодательном акте высокого уровня предполагает вероятность их включения в обсуждение по конкретным соглашениям. Мы понимаем, что региональное законодательство по ГЧП не снимает всех вопросов по проектным работам в регионах, но оно снижает риски такой работы, удешевляет кредитные ресурсы для заёмщиков по проектам. Оно, разумеется, требует, мы этого никогда не отрицали, и развития федерального законодательства, например, бюджетной его части, гражданско-правовой части, такая работа ведётся постоянно. Самым существенным вопросом, который также будет критерием проделанной нами работы, будет вопрос правоприменения региональных законов. Будут ли они использованы в работе по проектам, к чему мы стремимся и на что заточен модельный закон? Или они лягут мёртвым грузом в сборниках правовых актов за очередной год? Немножко забегая вперёд, сегодня мы вторым вопросом будем рассматривать предложения по программе повышения эффективности бюджетных расходов Минфина. Этот вопрос имеет к нашему вопросу прямое отношение по целям. Цели одинаковые и у ГЧП, и у программы повышения бюджетных расходов – это улучшение качества предоставляемых населению бюджетных услуг. Поэтому и механизмы достижения этих целей должны неизбежно если не совпадать полностью, это невозможно по определению, но очень сильно пересекаться. Если мы наметим точки и механизмы этого пересечения, это большая будет помощь в развитии региональных рынков ГЧП.

Салихов Х.М.: Спасибо, Николай Витальевич. Действительно, под Вашим руководством проделана очень большая работа. Коллеги, какие вопросы будут к докладчику?
Варнавский В.Г., д.э.н., ИМЭМО РАН, проректор ГУ ВШЭ:
Учитывая, что предметная область региональных законов по ГЧП для всех регионов Российской Федерации практически одна и та же - это коммунальное хозяйство, транспортная инфраструктура, энергетическая инфраструктура, объекты здравоохранения и образования, а также то, что практически никакой специфики от региона к региону в этих объектах нет, какой высокий государственный смысл в разработке девяноста региональных законов вместо того, чтобы принять один федеральный закон? Спасибо.
Львов Н. В.: Ну, это наша уже старая дискуссия о необходимости разработки федерального закона о государственно-частном партнёрстве. Мы сегодня выслушали несколько мнений о ГЧП, но самым ярким, я считаю, было мнение представителя Приволжского федерального округа, который дал своё понимание ГЧП, и мы с уважением относимся к этой позиции, но в данном случае для развития рынка проектов на уровне регионов, такое рамочное определение будет плюсом, но относительно реализации проектов в конкретных сферах применения будет очень сильно затруднено из-за неопределённости правового поля, которое покрывает этот закон. Поэтому мы решили пока всё-таки обкатать проблему ГЧП на региональном уровне. Разумеется, функции регионов и функции Российской Федерации не совпадают. Всё-таки задача регионального закона было сформировать определённую проектную поляну в регионах, не замахиваясь сразу на все уровни. То, что касается федерального закона о государственно-частном партнёрстве, я уверен, что рано или поздно время его придёт.
Салихов Х.М.: Мы решили пойти пока действительно по опыту модельного закона, чтобы регионы могли развивать свою собственную нормотворческую базу. Во-первых, почему каждый регион должен принять, у каждого региона своя специфика, и чтобы, естественно, всё это не противоречило федеральному законодательству. А принятие федерального закона мы не снимаем.
Баженов А.В., директор Центра ГЧП ГК Банк развития (Внешэкономбанк):
У нас есть пример такого одного стандарта. Как говорил Генри Форд говорил, «машина может быть любого цвета, если она чёрная». Вот примерно точно также у нас было принято в 2005 году, что ГЧП может быть в любых формах, если это концессия. И в результате этой жёсткой позиции возникла в субъекте Российской Федерации, в городе Санкт-Петербурге определённая практика, которая позволила запустить практически возможность привлечения внебюджетных инвестиций в городское развитие, в данном случае в развитие инфраструктуры. Моё понимание заключается в том, что по результатам того, как разные субъекты Российской Федерации двигаются в этом направлении, на самом деле там существуют существенные различия в их понимании и в формировании ими, соответственно, своих инструментов участия. Потому что, если, допустим, у кого-то существуют такие возможности обеспечения обязательств как залоговые фонды, значит, они должны быть задействованы. У других этого не существует. У одних существует один механизм организации - допустим, взаимодействие с муниципалитетами в рамках местного законодательства. Эта же проблема заключается в том, что предметом регионального закона о ГЧП является не ГЧП. Вот мы всё время это не учитываем. Предметом регионального закона является участие субъекта Российской Федерации в ФГЧП, и, соответственно, организация процедур, конкретных органов, конкретных механизмов участия. А ГЧП мы даже можем попробовать определить на федеральном уровне. Единственное, чего надо опасаться, это того, что будет то же самое, как и с концессиями, и тогда мы скажем: «В рамках этого закона мы делаем ГЧП, а потом будем принимать региональный закон о ЧГП», - и будем говорить, что ГЧП и ЧГП это не одно и то же. Салихов Х.М.: Спасибо. У кого какие ещё вопросы будут к докладчику?
Гарагозов Д., советник ген.директора по вопросам ГЧП компании «Ренова-Стройгрупп»: Скажите пожалуйста, учитывался ли опыт субъектов федерации помимо Санкт-Петербурга, хоть какой-то при разработке данного модельного закона? И второй вопрос: Анализировалась ли после принятия закона Санкт-Петербурга «Об участии г.Санкт-Петербурга в государственно-частных партнёрствах» и какое количество проектов инвестиционных было реализовано на основании данного закона?
Львов Н. В.: Должен вам сказать, что я действительно разработчиком не являюсь, я только докладчик по этому вопросу, так скажем, одним из субъектов, который принял участие в этой работе. Действительно, закон Санкт-Петербурга, который был принят в 2006 году, был для нас определённым ориентиром, но не только он. Действительно, была практика реализации неконцессионных проектов ГЧП, в частности, в Ростовской области. Определённый опыт работы по другим субъектам Российской Федерации, в частности, заключение соглашений и практика формирования под него подзаконной базы, под эти соглашения. Но сразу должен сказать, что проектов субфедерального уровня не так много. Поэтому, в данном случае с одной стороны, была как бы такая вот опора на практику, с другой стороны, пришлось подключить некоторую интуицию по реализации соглашений и договоров иных типов. То есть, дать экспертную оценку возможных стационарных планов. Поэтому это ещё одна из причин, почему мы сегодня ставим вопрос не только об отчёте за проделанную работу, но и о внесении изменений в модельный закон.

Чураков Р.С., юрист юридической фирмы «Фрешфилдс Брукхаус Дерингер»:
Я хотел бы прокомментировать. Помимо аэропорта Пулково также планировался к реализации проект Санкт-Петербурга «Невский экспресс», который сейчас пока заморожен, но, насколько мне известно, в ближайшее время Санкт-Петербург планирует решение о его возобновлении. Если ещё позволить буквально один комментарий в отношении аэропорта Пулково, который действительно в ближайшее время будет в стадии достижения финансового закрытия. Финансовое закрытие означает подписание большого количества финансовых документов с участием в том числе международных финансовых организаций, которых в отношении аэропорта Пулково более шести, включая ЕБРР, Внешэкономбанк, международную финансовую корпорацию, «Евразийский банк развития» и так далее. И эти финансовые компании будут подписывать эти договоры более чем на 716 миллионов евро, в то время как весь проект аэропорта Пулково составляет 1,8 миллиардов евро. То есть это действительно один из крупнейших проектов не только в России, но и, более того, в мире. Более того, в Европе, по нашей информации, проектов такого масштаба практически не реализовывалось никогда в сфере аэропортов. Поэтому я считаю, что нам действительно не нужно преуменьшать значение этого проекта как для Санкт-Петербурга, так и для России в целом.А буквально несколько дней назад было достигнуто финансовое закрытие проекта «Москва – Санкт-Петербург». Сейчас в стадии второго чтения находится очередной законопроект о внесении изменений в закон о концессиях, в том числе разработка которого осуществляется с участием членов экспертного совета. И если бы не эти изменения, которые были уже сделаны, и которые планируются, существуют мнения, что этот проект мог бы не состояться. Ведущий: Спасибо, коллеги. У кого ещё какие вопросы есть?
Гарагозов Д.: Если можно, я хотел бы всё-таки продолжить развитие этого вопроса, который я задал относительно модельного закона и относительно тех проектов, которые были реализованы на базе этих проектов. «Пулково» - единственный проект, который был реализован в рамках закона Санкт-Петербурга об участии в государственно-частном партнёрстве Санкт-Петербурга. Вы знаете, меня удивил раздаточный материал в части модельного закона, где в качестве первой проблемы для субъектов Федерации выделяется то, что субъектами отрицается необходимость принятия модельного закона об участии субъектов Федерации в государственно-частном партнёрстве. А почему меня удивило? Потому что, первое, это ставится как проблема – отрицание необходимости. Потому что в моём понимании, и я абсолютно в этом убеждён, что мы не можем насаживать модельные законы и обязывать принимать их субъектами Федерации и считать это проблемой. Потому что субъект Федерации должен исключительно руководствоваться экономической необходимостью такого рода законов. С точки зрения права эта потребность в нормативном регулировании возникает только тогда, когда есть соответствующие правоотношения. Вот в Санкт-Петербурге было реализовано огромное количество проектов инвестиционных до этого закона об участии Санкт-Петербурга в ГЧП. Я, в частности, имею в виду проекты «Тойота», «Дженерал Моторс» и многие другие инвестиционные проекты, которые благополучно без этого реализовывались. С точки зрения проекта «Пулково», я вам могу сказать как человек, принимавший участие на стороне одного из консультантов- участников этого проекта, то количество рисков, которое выявляет конкурсная документация и сам этот закон об участии Санкт-Петербурга в государственно-частном партнёрстве, он весьма и весьма велик. И только благодаря тому, что есть определённая поддержка на федеральном уровне в развитии аэропорта Пулково, очень многие инвесторы списывали это именно на уровень политических рисков. Далее, что говорится в раздаточном материале, то, на что обращается внимание, о том, что основной упор должен делаться на выполнение субъектами Федерации и муниципалитетов своих государственных функций. Именно в этом ставится во главу угла основная задача этого модельного закона. Коллеги, если мы говорим о выполнении субъектом Федерации и муниципалитетом его полномочий, то здесь неминуемо возникает закон 94-ФЗ о размещении госзаказов в обязательном порядке. По большому счёту, модельный закон об участии субъектов Федерации в государственно-частном партнёрстве показывает, каким образом субъект Федерации на местном уровне может решать, по сути, федеральные вопросы. Потому что там есть вещи, определяющие порядок прохождения конкурсных процедур, порядок участия субъекта, дополнительный вводится критерий, если мы предположим, что в качестве участника субъекта или муниципалитета может быть земельный участок или иное имущество, то оно, к сожалению, по этому закону быть передано не может. Относительно проекта «Пулково» речь шла о передаче не госимущества субъекту Федерации, а именно Санкт-Петербургу, а речь шла о передачи имущества, которое принадлежало ОАО «Пулково», где город являлся основным акционером. Поэтому когда мы говорим о модельных законах и прописываем ряд вещей, в частности, эти же законы приняты, в той или иной мере учитывающие положение модельного закона в Дагестане, в Томской области. У меня вопрос: Насколько целесообразно принимать законы, которые являются всего лишь декларацией и никогда не будут реализованы? У нас действительно существует колоссальная потребность в применении иных форм государственно-частного партнёрства, и то, что называется квазиконцессиями почему-то, это на самом деле концессионная форма, единственно что они не являются таковыми по российскому закону. Ну, это как раз основание для того, чтобы корректировать именно федеральное законодательство, но не подталкивать субъекты превышать пределы своих полномочий.
Салихов Х.М.: Спасибо. Я с Вами согласен в той части, когда Вы говорите, что не надо навязывать регионам принятие таких законов. Именно поэтому он носит просто рекомендательный характер. Его должны принять те, кто считает, что у них действительно есть уже определённая предпосылка. И они могут её изменить так, как им хотелось бы. Но, главное, здесь старались убрать противоречия с федеральным законом, и поэтому этот модельный закон рекомендательный прошёл соответствующую экспертизу и в правовом управлении Государственной Думы, чтобы не было больших коллизий. И как раз мы подготовили экспертным советом перечень первоочередных мер или изменений, что нужно внести, какие законодательные акты, нормативные изменения, и она в виде записки направлена в правительство. По данным предложениям ведется работа в Министерстве экономического развития, в Министерстве регионального развития. По тем уже коллизиям, которые действительно мешают работать тому же концессионному соглашению и иным формам государственно-частного партнёрства.
Львов Н. В.: Мы не считаем, что положения закона являются противоправными или противоречащими другим нормативным актам, в том числе Бюджетному кодексу, Гражданскому кодексу и так далее. Мы руководствовались, принимая участие в разработке этого закона, статьёй 76 Конституции части четвёртой, о том, что вопросы, не урегулированные федеральным законодательством, могут регулироваться региональным законодательством, если нет указаний на то, что это прерогатива федерального законодательства. Поэтому считаю, что ни концессионное законодательство о ГЧП, ни урегулированное федеральными законами не нуждается в развитии. Я в своём докладе сказал, что, мы старались опираться в разработке проекта закона региона, пользуясь модельным законом как меню, а не как обязательным блюдом, под свои проекты, корректируя законы. Вот поэтому с этой, скажем, точки зрения, модельный закон – это приглашение к диалогу с регионами. Мы встретили большое количество отзывов, писем. Увидели, что это вызывает ответную реакцию - в том числе у присутствующих на этом расширенном заседании, у юристов, правовиков, у представителей финансовых органов региональных. И это уже говорит о том, что работа не была проделана напрасно.
Баженов А.В.: Мне кажется, что дискуссия несколько запоздала, потому что мы же сейчас не принимаем модельный закон. Мы скорее обсуждаем, что в нём надо исправить, улучшить или совершенствовать практику. А вопрос, связанный с применением этого модельного закона субъектами Российской Федерации, находится уже на рассмотрении субъектов. Я хочу сказать, что есть субъекты, которые говорят, что он им не нужен. Может быть, они правильно делают. Есть Свердловская область, которой не нужен. Есть Челябинская область, которая его приняла. Есть Курганская область, которая его приняла. Соответственно по- разному всё это происходит в разных субъектах. Кстати говоря, в Томской области он принят не на базе модельного закона, а ещё раньше. И там декларативно просто написано, то есть там не расписаны процедура, не определены инструменты участия в проектах помимо конкурсных вещей, там же есть и другие вещи. Даже концессии мы на нынешний день на региональном уровне не можем реализовывать, если мы не примем локального нормативного акта, который определит, кто за это отвечает; соответственно, в рамках какой процедуры осуществляется согласование и тому подобное. Это то, опять-таки, чему содействует региональный закон об участии в ГЧП, но не о ГЧП.
Следующий момент. Хотел бы сказать, у нас нет иллюзии, что должно быть много проектов в рамках этого закона: прямо сегодня-завтра вот-вот в рамках этого закона мы десять детских садов построили мгновенно. Потому что совершенно очевидно, что для государственно-частных проектов на условиях ГЧП существуют определённые пороги, то есть там много маленьких проектов по отдельности построить невозможно. Соответственно, либо надо формировать и запускать программу, а её надо обеспечивать управленческими ресурсами, решениями, процедурами, бюджетами, - подготовка такого рода вещей, а это задача, которую решает региональный закон об участии в ГЧП. Либо надо как в Петербурге. Они по пути пошли сверхкрупных проектов. И за это их весь финансовый рынок критикует, потому что, на самом деле, именно вследствие того, что там был такой мегазамах, это и привело к задержке или откладыванию большого количества проектов. Но при этом-то с точки зрения развития рынка, то есть не чисто юридическую проблему, а результат решения юридических проблем, - проблемы- то они решают. Это связано с тем, что в Санкт-Петербурге существует пайнплайн- проектов, который может предлагаться инвестору. Он соответствует градостроительному плану и позволяет двигаться дальше. А где у нас, в каком субъекте Российской Федерации или городе такой план-проект сформирован, существуют ли такого рода задачи? Следующий момент. Я согласен с тем, что в Санкт-Петербурге много инвестиционных проектов решалось, но при этом я не понял, при чём тут «Тойота» и «Дженерал Моторс»? Это частные промышленные инвестиционные проекты, мы как раз про это и говорим, что на самом деле мы пытаемся сформировать конкретное очень узкое определение того, когда применять государственно-частное партнёрство. То есть, это не складчина, это не означает, что одно время было, когда мы ходили по всем возможным источникам бюджетного софинансирования, частного софинансирования, софинансирования девелоперских схем, и в результате у нас получается что-то, что позволяет этот проект продвинуть. То есть мы же на самом деле пытаемся найти способ, при котором мы говорим, относится ли задача, связанная с организацией предоставления коммунальных услуг к ответственности муниципального образования в городе Екатеринбург. Если относится, пусть организовывают. И тогда частные инвесторы будут строить жильё по доступным ценам, они будут туда вколачивать 40% обременения, которые они бесплатно должны подарить городу. Вот видите, этот вопрос, это принципиальная задача. Но, исходя из той юридической дискуссии, которая у нас идёт с ними, мы видим, что эти вопросы на самом деле могут быть решены. Хотя, там всё равно существуют риски.
Варнавский В. Г.: Коллеги, разрешите сказать несколько слов. Первое, что я хотел бы отметить, что на самом деле давление федерального центра на регионы относительно необходимости развития ГЧП достаточно сильное, и оно наблюдается как через нормативные акты, так и путём давления через различные другие каналы информационные. Что я имею в виду, когда говорю о нормативных актах? Если здесь сидят представители региональных органов исполнительной власти, они могут вспомнить, что два-три года назад в регионы ушло указание с необходимостью разработки планов государственно-частного партнёрства - из Минэкономразвития. По моей информации эта акция не состоялась, то есть, интегральных планов Минэкономразвития не получило. Поэтому это не совсем верно, что нет давления центра. По существу, идёт перекладывание проблем федерального уровня органов законодательной власти на регионы. Сама по себе проблема государственно-частного партнёрства чрезвычайно серьёзная, что и выявило сегодняшнее пленарное заседание. Начиная с понятийного аппарата, спектр категорий частного партнёрства трактуется очень широко. Моя позиция близка к тому, что Александр Владиславович (Баженов) озвучивает в течение долгого времени. Но выступал полпред Приволжского федерального округа, он перечислил проекты. Ну, я не помню все, но «Белкомур» не является проектом государственно-частного партнёрства по одной простой причине, что там объекты государственной собственности финансирует государство, а объекты частной собственности финансирует бизнес. Это не есть партнёрство. Партнёрство начинается там и тогда, где и когда средства бюджета замещаются средствами частного сектора. При этом государство гарантирует определёнными механизмами возврат в течение длительного времени, ну, может быть, и короткого, но, по крайней мере, возврат вложенных частным сектором средств в объекты государственной или муниципальной собственности. Так вот этих процедур возврата средств инвестора не прописано на федеральном уровне в подзаконной нормативной базе. Есть неработающий, или, скажем, плохо работающий федеральный закон о концессиях. Кстати, плохо работающий именно по той причине, что подзаконной нормативной базы, гарантирующей возвратность средств инвестора, нет. А эти две концессии, два концессионных договора, которые подписаны в прошлом году по автомобильным дорогам, ещё никто не считал. А, может быть, дешевле было их построить из бюджета, эти дороги, чем выдавать концессионеру? Когда концессионер вложит средства, это надо будет посмотреть, во что обойдутся-то эти дороги. А бюджет уже выдал гарантии на то, что он эти средства вернёт. Это институционально очень сложная проблема государственно-частного партнёрства, и перекладывать её на региональный уровень без серьёзного осмысления на федеральном уровне, без разработки закона и подзаконной нормативной базы, это значит перекладывать свою ответственность на чужие плечи.

Зусман Е., представитель компании «Вегас-Лекс»:
Если позволите, несколько концептуальных замечаний, в том числе к выступлению Доврана Гарагозова. Во-первых, сейчас говорили о том, что когда субъект Российской Федерации участвует в государственно-частном партнёрстве, тут же включается 94-й федеральный закон. Да, действительно, в России на сегодняшний момент это так. Есть несколько глобальных вариантов структурирования ГЧП проектов. Это концессии федеральные, это 94-й федеральный закон и это региональное законодательство в отдельных субъектах. Но, коллеги, отмечу, что во всём мире 94-й закон, аналоги 94-го закона, а именно процедуры госзакупок к государственному-частному партнёрству вообще никак не относится. По этой процедуре, во-первых, невозможно провести единый конкурс, задать чёткий критерий качества, о чём все мы с вами знаем. Во-вторых, не происходит никакой совместной по сути деятельности, государство просто закупает услуги у частного партнёра или материалы. Где же тут главный признак ГЧП, а именно разделение рисков? Второй концептуальный комментарий: я считаю, что принятие модельного закона и регламентирование на уровне субъектов Федерации полномочий субъектов Федерации в государственном партнёрстве есть какое-либо превышение полномочий, поскольку на федеральном уровне государственно-частное партнёрство не определено. И к тому же, модельный закон играет ещё одну важную роль. Сейчас, в тех проектах, которые структурируются, которые не дошли до финансового закрытия, существует большая опасность, что к большинству проектов применяется концессионная схема. А это, как мы все знаем, в первую очередь риски неполучения финансирования, поскольку там ограничен залог прав по концессионным соглашениям и так далее. И точно так же мы упираемся опять же в типовые концессионные соглашения, которые далеко не все частные инвесторы согласны применять, поскольку концессионные проекты очень сложные. И поэтому я считаю, что экспертный совет проделал достаточно большую серьезную работу по принятию модельного закона, и в отсутствии федерального законодательства почему бы не развивать региональную нормативно-правовую базу, давать в ней адекватное определение государственно-частного партнёрства и уходить от 94-го рутинного федерального закона, от неудобных процедур конкурса и преодолевать ограничения 115-го закона о концессиях.

Смотрицкая И.И., к.э.н., вед.научный сотрудник Института экономики РАН:
Можно тогда мне реплику? Позвольте, просто 94-й закон в определённой степени является предметом моей профессиональной деятельности. Я хочу сказать, что это немножко неправильная постановка вопроса. Конечно, во всё мире 94-ФЗ не существует в таком виде и, конечно, продукция закупается на иных основаниях, но, к примеру, федеральная контрактная система США полностью построена на принципах государственно-частного партнёрства. И контрактная система там как раз подразумевает различные формы контрактов – инвестиционных или долгосрочных, и с привлечением различных потенциалов партнёрства. На мой взгляд, когда стартовала реформа госзакупок, проблемы с методическим и информационным обеспечением региональных органов были колоссальны. И сколько Минэкономразвития ни делало всяких конференций, разъяснений, всё равно в регионах местные органы, муниципальные органы испытывали огромные проблемы с применением и даже с пониманием, с новой концепцией подхода к госзакупкам. Если можно говорить о таком аспекте, то данный закон, он полезен и с этой точки зрения. Он не обязателен, но он несёт в определённой степени методическую нагрузку, для информационного обеспечения региональных органов. Они хотя бы понимают, о чём идёт речь и в чём тут дело. Кстати, о предложениях по повышению эффективности использования бюджетных расходов. И в модельном законе говорится именно о развитии системы контрактов. Но не говорится, а мне кажется это важным, о взаимосвязи, формируемой сейчас концепции федеральной контрактной системы. Эту задачу поставил президент, он поставил её с точки зрения как раз повышения эффективности бюджетных расходов, и сейчас Минэкономразвития формирует такую концепцию. И, надо сказать, что в данной концепции, пока по имеющимся у меня материалам, ни нормативные, ни экономические модели в государственно-частное партнёрство не закладываются. Рассматриваются различные формы вариативной системы контрактов, которые и будут учитывать специфические условия реализации контрактов. Но сама система реализации государственно-частного партнёрства не рассматривается, не закладывается этот инструмент. И этот же аспект нашёл отражение и в проекте, который дал Минфин по повышению эффективности бюджетных расходов. Там есть направление совершенствования контрактной системы. Опять же, речь идёт о взаимоувязке бюджетного процесса, развития системы контрактных соглашений. Но речи о принципах, внедрении принципов государственно-частного партнёрства именно в эту сферу нет. На мой взгляд, в части предложений, необходимо предложить законодательно установить эти институциональные принципы в рамках этой концепции федеральной контрактной системы. Принципы развития государственно-частного партнёрства, которые предполагают какие-то экономические, нормативные модели государственно-частного партнёрства при реализации госконтрактов. Что касается закупок, есть разные виды продукции. Есть продукция, которая будет закупаться через электронные аукционы. Естественно, она не предполагает развития государственно-частного партнёрства. Но мы имеем с вами государственные заказы на сложную, например, какую-то инновационную продукцию. Государство может заказать самолёт, может заказать какую-то новую продукцию. И конечно, это длительный контракт, который будет предполагать какие-то и различные формы государственно-частного партнёрства в рамках реализации вот этих проектов. Поэтому, на мой взгляд, будущее именно за федеральной контрактной системой, которая будет регулировать различные формы контрактных отношений в рамках государственно-частного партнёрства.

Марков К. В., член Экспертного совета, Совета по изучению производительных сил Российской академии наук:
Во-первых, не разослали бы проект модельного закона – не было бы у нас сегодня такой дискуссии. То, что его подготовили, разослали, получили отзывы – это, я считаю, очень положительно. Значит, такой закон в регионах должен лечь на подготовленную почву. Что я под этим подразумеваю? Это стратегия социально-экономического развития регионов. На сегодняшний день это одна из колоссальнейших наших государственных проблем. С 95-го года ничто в законодательстве по стратегическому планированию не обновлялось. Вот буквально неделю тому назад мы с коллегами были на круглом столе Госдумы по вопросам стратегирования. Совет по изучению производительных сил в этом очень активно участвует, нам постоянно присылают всевозможные законопроекты, один лучше другого, в кавычках. И одно из наших предложений было сразу же, что при разработке стратегии социально-экономического развития региона обязательно учитывать план перспективных инвестиционных проектов, которые будут реализовываться на условиях государственно-частного партнёрства. Для чего это надо делать? Первое: это дисциплинирует регионы. Потому как на сегодняшний день порядка двадцати стратегий разработано. Когда мы запрашиваем от регионов данные, то приходит бог знает что: всевозможные проекты, которые не то что к ГЧП не имеют отношения, а вообще ни к чему не имеют отношения, и реализовать их – вообще вызывает большие сомнения, то есть просто идёт отписка. Если будет определённый план, а сейчас мы заставляем это делать регионы. Кстати, мы тут говорили о Приволжском регион, сейчас у нас лежит стратегия его развития, вот там уже есть определённые сдвиги. По Камчатке есть сдвиги, где очень большой интерес проявили к модельному закону. Так вот, когда у нас будут определённые планы по этим инвестиционным проектам, при этом они войдут в стратегии регионов, понятно, что стратегия – она на ближайшие пятнадцать лет, вот тогда можно будет говорить о заинтересованности регионов уже в большей степени в принятии такого закона, в обращении к методологической базе, которую предлагает ВЭБ. И он открыт для общения, и интерес у регионов есть. Потому что они говорят: «Ну, хорошо, а как проект то разрабатывать, чтобы он в ГЧП попал? Кто нам методику даст?» Мы уже свои предложения отправили в один из будущих законодательных актов. Тем более вот 22 (апреля с.г.) числа был круглый стол, есть итоговые документы, где первым пунктом стоит ускорение принятия федерального закона о стратегическом планировании.

Королёв В. А., зам.директора Института государственного и муниципального управления ГУ ВШЭ:
Коллеги, да, нам удалось примерить в Высшей школе экономики модельный закон на конкретные интересы, в частности, Самарской области. Буквально вчера (27 апреля с.г.) закончено согласование проекта регионального закона об участии администрации Самарской области в государственно-частном партнёрстве. И я бы хотел заметить, что, наверное, действительно нужно проанализировать те законопроекты и те региональные законы, которые выпущены для того, чтобы усовершенствовать наш модельный закон и, в частности, понятийный аппарат. Понятийный аппарат, тот, который есть в модельном законе, немножко некорректен. Потому что те термины, которые используются в этом законе, должны базироваться: а) - на инвестиционном законодательстве, b) – на бюджетном, c) – на налоговом законодательстве. Есть совершенно чёткая система воспроизводства структур капитальных вложений, как она прописана в этом законодательстве. И не надо изобретать терминов типа «достройка», «техническое обслуживание» и всё прочее. Кроме того, есть термины, которые определяются федеральным законодательством, и не надо пытаться их повторять в худшей интерпретации в этом модельном законе. То же самое касается: принципов, то же самое касается имущественных отношений, которые можно было бы прописать гораздо более чётко. В рабочем порядке я передам предложения.

Салихов Х.М.: Коллеги, действительно региональный модельный закон о ГЧП не решает всех задач по организации неконституционных видов ГЧП. Все практически высказались так, что это создаёт основу для подготовки конкурсов и заключения соглашений такого рода. Естественно, основные моменты должны быть отрегулированы на федеральном уровне, и этим мы будем заниматься.
мнение регионов. Если мнение регионов, тогда ситуация, думаю, в пределах, ну – осень. Если члены экспертного совета – то лето. Ведущий: Ну, давайте июнь вот поставим?
Львов Н. В.: Мы хотим упростить, во все регионы направить. Будет как раз форма продолжения коммуникации по этому поводу. Потому что действительно очень интересная приходит информация и по законам, и по проектам, и по проектам, и по подзаконной базе. Там некоторые есть методические разработки разной степени зрелости.
Салихов Х.М.: Спасибо. Так что, коллеги, принимаем, с учётом дополнений. Переходим к рассмотрению второго вопроса. Пожалуйста, Владимир Александрович.
Королёв В. А.: Уважаемые коллеги, начну вот с чего. Одна из стран-зачинателей ГЧП– Франция, и мне пришло на память высказывание одного из героев французской драмы конца XVIII века, в которой один из героев говорит о том, что, если ты испытываешь трудности с оплатой жилья, то ты подумай о том, что тебе нужно строить свой дом. Вот мы как раз к этой самой ситуации подошли, когда имеем достаточно жёсткие бюджетные ограничения, нам надо подумать, как выстроить новый дом, в котором бы чётко отношения бюджета и всевозможных внебюджетных источников нашли бы себе достойное место. Мы находимся сегодня на этапе активнейшего преобразования бюджетных отношений. Целый комплекс мер подлежит реализации, для того чтобы сделать бюджет Российской Федерации по всем уровням эффективным. Я бы хотел только отметить буквально пару-тройку тезисов, которые выглядят особенно существенно. В частности, тезис, который Президент в мае 2009-го года назвал в виде введения режима жёсткой экономии бюджетных средств, предполагающего достижения максимально возможного, мультипликативного экономического и социального эффекта от каждого бюджетного рубля. Это один тезис. А второй – о совершенствовании государственных закупок и использовании комплексных методов управления мест проектами. И третий - сокращение участия государства в тех сферах, где в необходимых объёмах и качественно услуги гражданам или обществу могут предоставляться частными институтами. Критикуя отношения инвестиционной деятельности и бюджетного процесса, надо чётко себе понимать, что оформление бюджетного процесса по времени существенно опередило время осмысления политическими лидерами, нашими ведущими экономистами места и роли государственно-частного партнёрства в решении задач управления государственными и муниципальными услугами. Поэтому и развитие бюджетного процесса шло таким образом, что этот самый мультипликативный эффект или превращение бюджетных инвестиций, бюджетных ассигнований, бюджетных расходов в некий финансовый рычаг практически не просматривается. В результате, действительно, бюджетное законодательство не стимулирует использование частного ресурсного предпринимательства или предпринимательского сектора для целей снижения нагрузки на бюджеты всех уровней. То есть, этот мультипликативный эффект бюджетного рубля не работает.
Концессионное законодательство распространяется только на имущество или на имущественные комплексы, не распространяется на, допустим, интеллектуальную собственность. А, кстати говоря, Самарская область ввела возможность в соглашения о государственно-частном партнёрстве предметом этого соглашения сделать нематериальные объекты, в частности, результаты интеллектуальной деятельности. Концессионное законодательство жёстко ограничивает формы ГЧП и отношения собственности на концессионные объекты. Здесь вообще есть некий парадокс: если обратиться к последним, самым свежим наработкам Всемирного банка, мы увидим, что концессионные формы начинаются с буквы “R” (rehabilitate), то бишь «реконструкция» и заканчиваются «G-передачей», «трансфер». А между этими двумя буквами лежит огромное количество всевозможных комбинаций отношений между участниками этого концессионного процесса. Мне представляется, что действительно, наверное, нашему экспертному совету пора действительно поставить вопрос о существенном расширении форм концессионной деятельности, которая сегодня называлась тут в виде квазиконцессионных контрактов, с тем чтобы было и федеральное законодательство, существенно раскрывающее или дающее возможность реализовывать инициативы и региональные по реализации сложных проектов. Мы говорим о государственно-частном партнёрстве, пытаясь как-то посчитать, а что это такое в неких цифрах. Могу сказать однозначно: сегодня статистика, государственная статистика – Росстатовская, финансовая статистика – не позволяет этого сделать. То есть, мы не можем сказать, служат ли, и, если – да, то в какой степени – бюджетные расходы финансовым рычагом для привлечения частных инвестиций. Наконец, тезис основной, под которым идёт реформирование бюджетного процесса, - это тезис или методология результативного бюджетирования. Обсуждая этот вопрос в Высшей школе экономики, была высказана такая мысль, что государственно-частное партнёрство является неотъемлемым элементом результативного бюджетирования. И эта методология должна быть реализована в процедурах, порядках, методах, оформляющих непосредственно бюджетный процесс. Я внимательно проанализировал программу Минфина, опубликованную девятнадцатого февраля. И, самое главное, программу мер, которые направлены на реализацию этой программы повышения эффективности бюджетных расходов Минфина. На что следует обратить внимание: в этой программе мероприятий или в комплексе мер по реализации программы предусмотрен целый ряд нормативных правовых актов. Кратко их перечислю, с тем чтобы обратить ваше внимание на возможно углубляющийся разрыв между бюджетным и инвестиционным, в частности, процессами.
В частности: поправки в Бюджетный кодекс по вопросам бюджетной классификации программного бюджета; поправка в Бюджетный кодекс и Кодекс об административно-правовых нарушениях по вопросам финансового контроля и мерам ответственности; порядок разработки, реализации и оценки ответственности ДЦП и ВЦП; проект федерального закона о внесении изменений в Налоговый кодекс в части определения порядка и оценки эффективности предоставления налоговых льгот, а также оптимизации льгот по региональным и местным налогам. Пакет нормативных правовых актов по вопросам управления государственным и муниципальным имуществом. Проект федерального закона о внесении изменений в ФЗ 94-й. И под этими нормативными правовыми актами федерального уровня - целый шлейф соответствующих подзаконных актов. Тем не менее, в упомянутых проектах программы и мерах использования механизмов ГЧП для эффективности публичных расходов Минфин не рассматривает, и ни коим образом эти процессы и эти возможности не учитывает. Соответственно, остаётся опасность потерять возможность реализации функции бюджетных ассигнований как мультипликатора для внебюджетного финансирования публичных потребностей. Учитывая эту опасность, я бы предложил, чтобы наш экспертный совет нашел способ, чтобы наши эксперты поучаствовали в подготовке тех нормативных актов, разработка которых предусматривается a) – Программы и b) – комплексом мер по реализации этой Программы Минфина. Хотел бы обратить ваше внимание, что совершенно необходимым является совершенствование порядка формирования контроля за реализацией целевых программ. Переход на долговременные целевые программы здесь также таит в себе целый ряд опасностей. Если мы обратимся сегодня к методикам формирования этих программ, то увидим, что в порядке подготовки этих программ отношения с частным бизнесом оформляются в виде неких соглашений о намерениях, которые являются основанием для включения того или иного мероприятия в программу, но ни на кого никаких обязательств не накладывают, что существенно увеличивает риски не реализации программных мероприятий. Более того, коллеги из Росстата просто говорят, что это катастрофическое положение, когда программные мероприятия в целевых программах появляются и исчезают спонтанно, и невозможно отследить, что происходит с реализацией того или иного проекта. К тому же, привлечение внебюджетных источников финансирования для реализации целевых программ, долгосрочных целевых программ, методики их формирования и оценки в регионах вообще не предусматривается. Ни в одной методике об этой связке вообще даже и не упоминается. Речь идёт только о расходовании чисто бюджетных средств и получении чисто бюджетного результата. Это опять то же самое о том самом пресловутом мультипликативном эффекте. Применительно к тому, о чём не говорилось по 94-ФЗ или о федеральной контрактной системе с её вариативными моделями. Вообще, в мировой практике существует целый ряд форм поощрения квалифицированных инвесторов, участвующих в конкурсах по государственным закупкам сложной продукции, требующей высокой квалификации. В моём докладе (см. «Приложения к заседанию ЭС») эти меры бегло перечислены, но на самом деле есть обширная международная практика, которая предоставляет организаторам конкурса добавлять бонусные баллы в рамках официального процесса оценки заявок таких квалифицированных конкурсантов. Предоставление права превзойти лучшую конкурирующую заявку, права автоматического участия в финальном этапе этого конкурса и т.д. Видимо, назрела такая потребность либо ввести соответствующий раздел в 94-ФЗ, либо подумать о каких-то иных мерах для того, чтобы развязать вот этот гордиев узел. В Программе Минфина продекларирован отказ от всевозможных льгот инвесторам, вплоть до полного запрета. Есть опасность, ежели такая мера пройдёт, то многие регионы потеряют инвестиционную привлекательность для инвесторов. Здесь нужно быть очень аккуратными, тем более что в мероприятиях Минфина предусмотрена возможность или такая работа, работа по оценке эффективности налоговых льгот. В итоговой части доклада, который вам роздан, есть некие меры по реализации потенциала ГЧП в целях повышения эффективности бюджетных расходов. Во-первых, это корректировка бюджетного законодательства, в первую очередь – Бюджетного кодекса, в той части, в которой можно было бы бюджетные обязательства распространять за пределы трёхлетнего производственного цикла реализации проекта, и в той части, в которой бюджетной классификацией не предусматривается возможности финансировать, в частности, предпроектные разработки или те проектные разработки, которые позволили бы сформировать их к форматам проектов ГЧП или сформировать портфель проектов для предоставления его потенциальным инвесторам. Вообще, всё это распадается на два больших блока. Первый блок – это совершенствование нормативно-правовой базы, в первую очередь, федеральной, и второй блок – это методическое обеспечение этих нововведений. Опять же, в докладе имеются предложения по методике планирования перспективных расходов и объёмов гарантии на проекты ГЧП. Надо создавать. Тем более, что в мировой практике есть не только подобного рода подходы, но есть механизмы, ограничивающие рост подобных обязательств в долгосрочной перспективе, которые берёт на себя государство по отношению к своим частным партнёрам. Есть настоятельная проблема разработать методику оценки эффективности проектов ГЧП, которая бы начиналась с методики выбора рациональных каких-то эффективных или оптимальных схем ГЧП, начиная от чисто бюджетного финансирования, совместного и чисто частного финансирования с тем, чтобы иметь некое сито, как это делается, например, в * UK (Великобритания) для поиска оптимальных форм, а уже потом оценки бюджетной эффективности. К сожалению, оценка бюджетной эффективности сегодня ориентирована на компенсацию бюджетных затрат за счёт налоговых поступлений. Для контрактов жизненного цикла, для сложных проектов этого недостаточно, потому что нужно учитывать все эффекты, которые возникают в течение всего жизненного цикла. Действительно, существует настоятельная необходимость в разработке пакета типовых подзаконных актов. В частности, на примере Самары, о чём я говорил, возникает потребность разработать регламенты взаимодействия как органов власти в субъекте Федерации между собой, так и внутри, допустим, того же самого министерства экономического развития инвестиционной деятельности Самарской области, по всем процедурам, которые следуют из логики государственно-частного партнёрства. Хотел бы, остановиться на последнем, девятом пункте этого доклада. Вот, просматривая документы Минфина, я обратил внимание, что Минфин значительное внимание уделяет разработке автоматизированной системы казначейства, федерального казначейства. В этой единой интегрированной системе управления государственными финансами на базе автоматизированной системы федерального казначейства предполагается введение реестра контрактов и объектов. То есть, появляется возможность, если мы сможем маркировать или идентифицировать проекты государственно-частного партнёрства, в автоматизированном режиме отслеживать появление таких проектов, ход их реализации и взаимодействие бюджетных и внебюджетных инвестиций. Надо подумать о том, как в известных формах отчётности Росстата, S1, S2, предусмотреть возможность отслеживать те проекты, которые реализуются на базе государственно-частного партнёрства. То есть, там, где бюджетные инвестиции вызывают мультипликативный эффект по отношению к частным инвестициям. А отсюда следует, если мы будем оценивать возможность хотя бы некими индикаторами индикативно регулировать деятельность, или побуждать субъекты Федерации регулировать отношения бюджетных и внебюджетных инвестиций, побуждать органы исполнительной власти субъектов Федерации работать в направлении более эффективного использования бюджетных средств и более активного привлечения внебюджетных источников финансирования.

Ведущий: Спасибо. Владимир Александрович. Коллеги, у кого вопросы?
Варнавский В.Г.: Конечно, говоря об эффективности бюджетных расходов, встаёт очень серьёзный вопрос, который я адресую к экспертам. Как с вашей точки зрения, почему в этот серьёзный документ Минфина не вошёл раздел по государственно-частному партнёрству? Королёв В. А.: Здесь, по-моему, всё очень просто. Если у тебя есть в кармане пять рублей, лучше спланировать, как их использовать, чем подумать, как поработать с партнёром, с тем, чтобы его пять рублей и твои пять рублей были вложены таким образом, чтобы и вы получили эффект, и ваш партнёр…

Варнавский В.Г.: Ну, если отвечать без аналогий и аллегорий, то ответ-то очень простой. Минфину государственно-частное партнёрство, по делу, не нужно. Всё остальное – это слова. Именно по этой же причине государственно-частное партнёрство как раздел отсутствует и в проекте федеральной контрактной системы Минэкономразвития, которая обрабатывается, ну, прокатывается, в Минэкономразвития. Это пересмотр всей концепции бюджетного процесса в Российской Федерации. И только при наличии серьёзной политической воли на высоком политическом уровне возможно продвижение государственно-частного партнёрства на федеральном уровне нашей страны.
Львов Н. В.: Здесь действительно Минфину ли не нужно или Минэкономразвития, можно поспорить. Оно действительно, может быть, и не нужно, но оно нужно зато другому институту Российской Федерации. Это премьер-министр российской Федерации, который об этом напрямую сказал в своём выступлении перед депутатами 20-го числа (20 апреля с.г. в Государственной Думе РФ). И в связи с этим у меня есть несколько тезисов идеологического характера и несколько предложений по разделу. Необходимо конвертировать бюджетные ресурсы именно в инвестиционные ресурсы для подъёма ещё больших масс внебюджетных ресурсов. В рамках логики самого Минфина, по-видимому, необходимо, принять ДЦП, направленные на обеспечение региональных гарантий по обязательствам муниципальных образований, принимаемых на себя муниципальными образованиями в рамках проектов ГЧП муниципального уровня, чтобы поддерживать эти проекты через федеральную долгосрочную целевую программу. Есть и предложения за пределами минфиновской логики. Например, изменение порядка учёта в бюджете гарантий публично-правовых образований субфедерального уровня. Гарантии, которые направлены на реализацию инвестиционных соглашений, в том числе, соглашений ГЧП. Сейчас, как известно, гарантии учитываются в бюджетах соответствующих уровней, причём, оказывается, даже в доходной их части в количестве ста процентов. Поэтому, соответственно, возникают большие вопросы у бюджетов соответствующего уровня. То есть, надо сразу иметь в виду, что без поддержки региональных и муниципальных бюджетов, проекты не пойдут. И третье предложение - предусмотреть механизмы по гарантированию за счёт бюджетов и внебюджетных источников в первоклассных кредитных институтах. Это можно даже в рамках действующих бюджетных парадигм. Если бюджет не хочет стопроцентно на себя брать, пусть делегирует часть на соответствующие институты, которые создало государство для этого.

Салихов Х.М.: Спасибо, Николай Витальевич. По предложениям поступим таким образом: в течение недели направить все предложения Владимиру Александровичу (Королеву). Он обобщит всё это и мы направим итоговый документ в профильные комитеты Государственной Думы и федеральные органы исполнительной власти, с учётом не только этого вопроса, но также и по первому вопросу. Коллеги, кто ещё хочет высказаться?
Смотрицкая И.И., вед.научный сотрудник Института экономики РАН:
Мы говорим о необходимости совершенствования механизма государственных закупок и организации системы контроля. Вот в этой части у меня есть такое предложение для обсуждения о необходимости законодательного регулирования, организации системы контроля на основе привлечения неправительственных коммерческих организаций для осуществления профессиональной экспертизы и общественного контроля за использованием денежных средств, как в проектах ГЧП, так и на различных этапах заключения реализации государственных контрактов для обеспечения общественных потребностей. Вот передо мной последний проект Всемирного банка, там о коррупции. Там есть такая ключевая фраза, что закупки будут эффективными, когда они будут отвечать и интересам государства, частного бизнеса, и гражданского общества. Вот эффективность проектов государственно-частного партнёрства при использовании бюджетных средств в современных российских условиях, наверное, будет тоже эффективна, если мы будем привлекать и институты независимого контроля. В настоящий момент есть такой опыт: Рособоронзаказ по своему собственному желанию привлекает Торгово-промышленную палату для осуществления квалификационного отбора на предэтапе конкурса. На пленарном заседании сегодняшнего форума выступал Иванов из Минфина. Меня удивило, что он сказал о том, что размещая государственные контракты и рассматривая возможности конкурсного отбора проектов ГЧП, необходимо рассматривать квалификацию. Так вот, по 94-му закону квалификация не разрешена, то есть квалификационный отбор не разрешён, предквалификационный отбор. Такой отбор может осуществляться неправительственными организациями. Торгово-промышленная палата осуществляет экспертизу продукции, которую выставляют поставщики на конкурсную основу. И такой контроль может, к примеру, осуществлять «ОПОРА России», ещё какие-то ассоциации, гильдии государственных поставщиков.
Ведущий Салихов Х.М.: Спасибо. Коллеги, если нет больше вопросов и комментариев, то мне остаётся, во-первых, поблагодарить основных докладчиков - Николая Витальевича (Львова) и Владимира Александровича (Королева), а также всех тех, кто выступал, высказал своё мнение, свои подходы по всем важным для нас вопросам. По второму вопросу мы взяли время в течение недели. Это где–то до пятого числа прислать на имя Королёва Владимира Александровича свои предложения, а по первому вопросу мы решили до первого июня все обобщить. И ответственным, и руководителем рабочей группы с самого начала в разработке модельного закона является Николай Витальевич (Львов). И третье предложение, коллеги, члены экспертного совета - я просил бы активизироваться и по другим важным вопросам. Поэтому на осенней нашей встрече (заседании) должна быть программа, план нашей работы. Эта программа сейчас комплектуется, поэтому ждем от вас инициатив и предложений по ее составу. Спасибо! Поздравляю всех с наступающими майскими праздниками! Всем здоровья, хорошего настроения и хорошей, солнечной погоды!